Разговор прервал телефонный звонок. Питт снял трубку, затем подошел с ней в центр комнаты и нажал кнопку громкой связи. Из динамика загремел добродушно-веселый голос Хай- рема Йегера.

— Привет из Вашингтона, где местные бюрократы уже на­чинают волноваться и задаваться вопросом: «Куда же запропа­стились наши любезные глубоководные гуру?»

— Передай им, гуру находятся под водой, наслаждаются видом удивительных сокровищ большой Монголии, — ответил Питт.

— Я так и подозревал. Уверен, вы, разумеется, в курсе всех горячих политических новостей, касающихся страны, в кото­рой находитесь.

Йегер замолчал, а его собеседники недоуменно перегляну­лись.

— О каких новостях идет речь? Мы, видишь ли, некоторое время были тут очень заняты.

Йегер хмыкнул.

— Сегодня утром представитель Китая в ООН заявил о воз­можной передаче Монголии части китайской территории, в частности Внутренней Монголии.

— Я заметил на площади неподалеку отсюда толпу — радо­стную, хорошо одетую. Подумал, люди собираются отмечать какой-то местный праздник, — проговорил Ганн. — Я посмот­рел на них и отправился дальше.

— Китай просит расценивать свои действия как жест доб­рой воли по отношению к своему старому доброму соседу. Их представитель сорвал в ООН аплодисменты, каких Мик Джаггер не видывал. Главы западных стран наперебой поздравляют обе страны. Подпольные группы, которые десятилетиями вели борьбу за воссоединение Внутренней Монголии с историче­ской родиной, объявили о прекращении своих действий. Во­прос о статусе Внутренней Монголии всегда был больным мес­том в отношении Китая и Монголии. Правда, аналитики ут­верждают, что здесь скорее замешаны не политика и добрая воля, а экономика. Поговаривают даже о тайном соглашении по строительству нефтепровода и договоре о поставках Китаю нефти, без которой его развитие остановится. Вместе с тем ни­кто подобные сведения всерьез не воспринимает. У Монголии просто нет таких энергетических ресурсов.

— Можешь не сомневаться — есть. А скептикам сообщи, что мы с Алом, можно сказать, стали участниками тех самых тайных переговоров, — отозвался Питт и многозначительно посмотрел на Джордино.

— Я чувствовал, вы где-то поблизости от переговоров вер­титесь, — рассмеялся Йегер.

— Переговоры в большей степени касаются не нас, а неф­тяного концерна «Аварга» и его владельца, Толгоя Боржина. Мы с Алом видели часть его ресурсов. Вдоль границы с Китаем уже стоят нефтехранилища.

— Просто удивительно, насколько быстро ему преподнес­ли золотой ключ от дворца, — сказал Джордино. — Должно быть, он умеет и торговаться, и убеждать.

— Или врать. Хайрем, как там у тебя идет дело с проверкой информации, что я тебе отослал? — спросил Питт.

— Макс всю ночь работала и выкопала все, что только мож­но. И Боржин, и его фирма — полнейшая загадка. В деньгах не нуждается, но вся его деятельность покрыта тайной. Живет, как разведчик, в подполье.

— То же самое нам говорил один наш местный знакомый, русский, — подтвердил Джордино. — Ничего не удалось узнать о его нефтяных ресурсах?

— Могу поручиться — в Монголии у нефтяного концерна «Аварга» всего полдюжины действующих скважин. Но нефть он не экспортирует и не импортирует.

— То есть объемов, требуемых для китайцев или для кого бы то ни было, у него попросту нет, так?

— По крайней мере не имеется доказательств обратного. Странно, но мы отыскали несколько контрактов на весьма зна­чительные суммы, заключенных «Аваргой» с двумя солидны­ми западными фирмами, производителями оборудования для нефтедобычи. Что, правда, неудивительно.