—  Народ Монголии восстанет в преддверии новой зари по­корения мира, — ответил Боржин, возвышая голос до пронзи­тельного крика. — Во имя Темучина мы поднимемся против глупцов мира и займем достойное место в пантеоне глобально­го превосходства.

Истерику несостоявшегося завоевателя мира прервал но­вый тяжелый рокот, донесшийся из глубин земли. Звучал он несколько секунд, за ним последовал сильный треск, и все се­верное крыло здания резиденции, точнее — того, что от него еще оставалось, оторвалось от фундамента и заскользило вниз.

Вся территория поселения сотряслась, обрушились стены еще стоявших корпусов, в том числе и святилища. Пол мавзо­лея завибрировал под ногами Питта и Боржина. Они зашата­лись, теряя равновесие. Превозмогая холод, Питт крепче схва­тился за саркофаг, ни на долю секунды не отводя ствол «коль­та» от груди Боржина.

Боржин упал на колено, но как только рокот и тряска пре­кратились, быстро поднялся. Над головой его послышался треск, он поднял глаза и замер от ужаса. Громадный кусок по­толка, с шумом рассекая воздух, рухнул у самых его ног.

Питт прижался к боковой части саркофага и уперся ногами в пол. Взгляд его был устремлен на Боржина. Святилише тем временем продолжало разваливаться. Поднимая клубы слепя­щей пыли, с потолка сыпались камни вперемешку со штука­туркой. Несколько кусков потолка свалилось рядом с Питтом, но ни один из них не задел его. Он почувствовал дуновение ветра, ворвавшегося через громадные рваные дыры, зияющие в потолке и стенах, подождал несколько секунд, пока рассе­ется пыль, затем поднялся. Стоя среди обломков в потемнев­шем святилище, он увидел, что половина потолка и вся зад­няя стена обрушились от тряски. Сквозь отверстия виднелся загон для лошадей и темный силуэт оставленного в нем старо­го автомобиля.

Боржина он увидел не сразу, а только через несколько се­кунд. Из каменной насыпи торчали только его голова и часть туловища. Питт подошел к нему. Боржин открыл глаза, мут­ные, бессмысленные. Из уголка его рта сочилась струйка кро­ви. Питт заметил, что шея монгола неестественно повернута. Взгляд его постепенно сделался осмысленным, сосредоточил­ся на Питте и сразу же вспыхнул ненавистью.

—  Почему... ну почему вы не умерли? — пробормотал Бор­жин, запинаясь. Ответа он так и не услышал. Из горла его вы­рвался сдавленный хрип, глаза потускнели и закатились. Толгой Боржин, сломленный в зените своих устремлений к миро­вому господству, тихо и быстро умер в тени Чингисхана.

Питт, не чувствуя жалости, долго глядел на раздавленное тело, потом медленно опустил «Кольт». Он расстегнул молнию на нагрудном кармане куртки, повернулся к свету и заглянул внутрь. Толстая инструкция по использованию акустико-сей­смического отражателя с тяжелой металлической подставкой лежала там, куда Ганн сунул ее. Стрела насквозь прошла через все страницы брошюры и даже помяла подставку, но не проби­ла ее и не коснулась сердца Питта.

Питт приблизился к Боржину и в последний раз оглядел его безжизненное тело.

—  Иногда мне просто везет, — сказал он, отвечая на его последний вопрос.

В результате обрушения северного крыла резиденции вода в центральной территории поселка поднялась. Вокруг святи­лища бушевал поток, грозивший залить и развалить уже повреж­денную постройку. Питт понимал: размыв его фундамента и падение со скалы вслед за северной частью резиденции всего лишь вопрос времени. Но не только здание превратится в руи­ны — разрушится гробница Чингисхана, и тогда останки его исчезнут навечно.

Питт уже повернулся, чтобы выбежать из святилища преж­де, чем рухнет еще одна стена, но задержался, и в этот момент взгляд его упал на полуразрушенную заднюю стену и видневший­ся за святилищем загон. Затем он вновь посмотрел на саркофаг с Чингисханом, чудом сохранившийся в эпицентре крушащегося святилища.