— Ладно, — произнес он, взирая на саркофаг. — Посмот­рим, удастся ли нам свершить еще одно завоевание.

Чувствительность начала возвращаться к ногам Питга, толь­ко когда он, выбравшись из святилища, вошел в загон, и со­провождалась болезненным покалыванием. Прихрамывая и спотыкаясь, Питт приблизился к деревянному забору и выло­мал из него несколько слег, освобождая необходимое простран­ство. Разбрасывая ящики и корзины, он прокладывал в нагро­мождениях мусора и развалин широкую тропинку, пока не до­стиг своей цели — покрытого слоем пыли и грязи старого от­крытого туристического автомобиля.

Это был роскошный «Роллс-ройс» модели 1921 года «Золо­той призрак», с кузовом, выполненным на заказ известным английским мастером Парком Вардом. За десятки лет грязь и пыль превратили оригинальный баклажанный цвет в пурпур­ный. Давно потускневший, он некогда удачно дополнял полированный алюминиевый капот автомобиля и колпаки на коле­сах. Питт недоумевал, как такой раритет, более уместный в Лондоне, мог закончить свои дни в глухом районе Монголии. На память ему пришел Т.Э. Лоуренс, который ездил на брониро­ванном «роллс-ройсе» 1914 года выпуска, собранном на шасси от «Серебряного призрака» во время турецкой кампании в Ара­вии. «Неужели столько лет назад в пустыне Гоби знали о пора­зительной живучести этого автомобиля?» — размышлял он. — А может быть, его привезли сюда после Монгольской револю­ции, разъезжали на нем высшие работники компартии, а по­том передали семье Боржина?»

Впрочем,для Питта все это не и мело особого значения. Его интересовало другое — заводная ручка с посеребренной на­сечкой, торчавшая из отверстия в носовой части старинного транспортного средства. Автомобиль имел электрический стар­тер, но на всякий случай комплектовался и заводной ручкой. Питт слабо, однако все же надеялся, что ему удастся завести автомобиль. Если, конечно, поршни не совсем прикипели к цилиндрам.

Питт открыл правую, водительскую, дверь, поставил руч­ку переключения передач на нейтральную скорость, подошел к передней части автомобиля. Наклонившись, он двумя рука­ми взялся за заводную ручку, согнув ноги в коленях, изо всех сил повернул ее вверх. Ручка осталась на месте. Со второй попытки она немного подалась. Питт немного отдохнул и сно­ва взялся за работу. В конце концов ему удалось провернуть рукоятку полностью, подняв и опустив поршни в цилиндрах.

Дома в Вашингтоне у Питта была небольшая коллекция ста­ринных автомобилей, и некоторое представление о хитростях запуска их двигателей он имел. Он снова подошел к двери, сел в водительское кресло, отрегулировал дроссель, искру и топ­ливный насос, рычажки управления которыми располагались на рулевой колонке. Затем он открыл капот и закачал в кро­шечный топливный насос горючее. «Хорошо, если бы оно еще было», — подумал он, вернулся к заводной ручке и опять при­нялся вращать ее. Каждый поворот ручки, каждая попытка двигателя вобрать в себя смесь из воздуха и горючего сопровождались хрипом. Ослабевший от долгого пребывания на холоде, Питт начал те­рять силы. Рывки давались ему со все большим и большим тру­дом, и тем не менее он упорно продолжал крутить ручку. Пона­чалу двигатель почти сразу глох, но на десятой попытке мотор вдруг зачихал и закашлял. Вдохновленный выказанными им признаками жизни, Питт повернул ручку еще несколько раз, и двигатель издал невнятное бормотание, очень похожее на начало устойчивой работы.