И в этот вечер все, добровольно посвятившие себя поиску истины, все они были тут, все облаченные в одинаковые одеяния из белого льна, так как у нас не принято иметь ни дома, ни поля, ни скота, ни личной одежды; каждый принадлежал всем, все принадлежали каждому. Потому-то мы и бедны перед Всевышним.

Я вошел последним и увидел их всех, сидящих полукругом в иерархическом порядке на каменных скамьях просторной пещеры. Были там мужчины всех возрастов: столетние старики, зрелые мужчины и совсем «молодые» — лет пятидесяти. Все они сидели там, молчаливые, словно ангелы, все ждали, когда я начну говорить. Жрецы занимали первый ряд, причем старшие впереди молодых, Коэны сидели перед левитами, а остальные — в зависимости от возраста и заслуг. Тут были все десять членов Высшего совета: Иссахар, Перес и Иов — жрецы Коэны, были и Асбель, Ехи и Муппим — левиты, а также сыновья Исраэля — Гера, Нааман и Ард в сопровождении Леви. Были здесь и старый Ханох Коэн, Палу, Хецрон, Карми, Иемуэль, Ямин — Коэны; Ахад, Яхин, Кохар, Шауль, Гершон, Кехаг, Мерари, Тола, Пува, Иов, Шимрон — левиты; а также Серед, Елон, Яхлиель, Сифион, Суни, Эцбон, Эри, Ароди, Арели, Йимна, Йишва, Йишви, Берна, Серах, Хебер, Малкиель, Бела, Бекер, Ашбель, Гера, Нааман, Рош, Муппим, Хуппим, Ард, Хушин, Йецер, Шиллем, Нефег, Зикри, Узиэль, Михаэль, Эльцафан, Надав, Авиху, Елеазар, Итамар, Ассир, Елкана, Авиасаф, Аминадав, Нахшон, Нетанель, Куар, Элиав, Элисур, Шелумиэль, Куришаддай, Елиасаф, Елишама, Амихуд, Гамлиэль, Педацур, Гидеони, Пагиэль, Ахира, Шимей, Иссахар, Хеврон, Узиэль, Махли, Муши, Куриэль, Злифацан, Кехат, Шуни, Иашув, Елон, Яхлиэль и Зерах, самый молодой, родившийся в 1948 году.

И тогда я вышел на середину зала, встал перед сидящими; рядом со мной стоял мой наставник Леви.

— Слушайте, братья, — сказал я, — слова человека, своими глазами видевшего непристойность, совершенную в нашей пустыне рядом с нашими пещерами. Свершилось убийство человека, а могилы наших предков в Кирбат-Кумране осквернены!

По рядам сидящих прокатился ропот. Одни читали молитвы, другие высказывали свое возмущение соседям.

— …Я ходил между разрытых могил, и я видел кости, сухие кости, выброшенные из оскверненных могил; кости были сухи! Но как сказал пророк, придет день и Господь духом своим облачит их в плоть и кожу и они оживут; ведь мне было видение, я видел их ожившими, и были на них плоть и кожа; они жили, наши предки-ессеи, жили, как вы, как я, и ходили они, как мы, их было множество, целая армия, готовая к бою!

Снова по залу пробежали сдавленные голоса и шепот.

Некоторые из сидящих вставали со своих мест, вздымали руки, взывая к Имени Господа, другие плакали, слыша это.

— Что происходит, Ари? — спросил Леви, когда в зале воцарилось молчание и все взгляды устремились на меня.

— Это убийство, — вновь заговорил я. — Преступление имитирует жертвоприношения наших бывших жрецов, Великих Коэнов. Я видел на жертвеннике то, о чем ведают только ессеи и ученые, ибо в том, что сделано, и заключается обряд последнего жертвоприношения перед очищением; я видел семь кровавых полос на алтаре. Сказано в наших текстах: «И соберет он на алтаре перед Всевышним горящие угли, и наполнит ими кадильницу, и возьмет он горсть ладана, и предстанет перед покровом. Он бросит ладан в огонь перед Всевышним; дым ладана закроет жертву на ковчеге, и он не умрет. И омочит он палец в крови быка и окропит им жертву с запада на восток, и проведет пальцем семь полос». Такое убийство могло быть совершено или, по крайней мере, поддержано только кем-то знающим наши ритуалы и законы!

Опять ропот возмущения пробежал по залу, эхом продолжив мои слова. К нему примешивался другой ропот, требующий мести. Под сводами раздался крик ужаса: все знали, какое наказание ждет виновного: он будет казнен по языческим законам.