А потом через борт перевалилось несколько фигур в до боли знакомых черных накидках и плавно, будто пушинки, опустились к песку. Опять же, никак не реагируя на дующий ветер – настоящие пушинки неминуемо снесло бы в сторону от корабля-призрака.

    Фигур в черных накидках или плащах насчитывалось пять; как и в Амасре они были наглухо закутаны, а лица скрывали под намотанными кафиями.

    Каждый из пятерых сжимал в руке саблю и делал это настолько убедительно, что даже лучшие фехтовальщики из числа гвардейцев вряд ли горели желанием испытать судьбу в поединке с ними. Сейчас черных можно было принять за людей, но Александр ни секунды не сомневался, что под ветхой материей прячутся не тела из живой плоти, а желтоватые костяки. Ночью, в лунном зыбком мареве моряки корабля-призрака не считали нужным запахиваться в плащи наматывать кафии. Но сейчас, когда вовсю светило солнце…

    Александр вдруг осознал, что боится этих пятерых. Боится точно так же, как в детстве побаивался темных закоулков королевского дворца, когда все время кажется, будто там, во мраке, кроется кто-то ужасный, потусторонний, готовый вмиг схватить и растерзать лишь только ты издашь какой-нибудь звук или неосторожно шевельнешься.

    Пятеро в накидках были чужими, осязаемо и ощутимо чужими здесь, среди людей. Да и во всем этом мире – они явно были не отсюда. Возможно, их миром была Земля до катастрофы, возможно и не Земля вовсе – Александр не знал. Но тут, на залитом солнцем островке они выглядели словно окровавленный топор посреди ухоженного цветника с петуниями.

    – Смышленый мальчишка, – выдохнул один из черных. – Ты быстро добрался до «Капудании».

    Название затонувшего древнего корабля он произнес на таврийский манер, это не ускользнуло от внимания принца, невзирая что глухой, лишенный интонаций голос заставил похолодеть душу.

    – И что ты намерен делать дальше, маленький принц? – спросил черный.

    – Скажешь мне?

    «Маленький! – подумал Александр, медленно вскипая. – Какого черта?!»

    Это хорошо, что принц начинал злиться: он, даже разозлившись, обычно не терял самообладания, зато неосознанный страх перед чужаками начал неумолимо таять.

    – Скажу, отчего же не сказать, – ответил принц. Голос его звучал очень достойно – твердо, уверенно, звеня металлом. – Погружу все, что найду здесь, на борт моего брига и отправлюсь домой, к королю и братьям!

    – Ты собрался меня ограбить? – в голосе черного неожиданно прорезался некий намек на эмоции: Александру показалось, что произнесенная фраза не лишена сарказма.

    – Сокровища принадлежат тому, кто их нашел, – заявил принц. – А этот корабль нашел я.

    – Сокровища принадлежат тому, кому они принадлежат, – отозвался черный. – Я уж молчу о том, что без моей подсказки ты ни за что не отыскал бы крипт в Амасре.

    «Все-таки я не ошибся, – подумал Александр. – Это именно тот. Из Амасры».

    – «Капитания», – произнес принц с нажимом, нарочито подчеркивая альбионский выговор, – поднята со дна моря мной и моими людьми.

    Поэтому на ее груз заявляю права, я, принц Александр Селиний Моро, верный подданный короля Альбионского Теренса.