Джуда коротко кивнул, повернулся к лейтенанту гвардейцев и принялся ему что-то тихо втолковывать.

    Александр тем временем сцапал Ральфа за рукав и потянул к асигуту:

    – Пойдемте ко мне, Ральф! Хватим вина, пригладим нервы! А тем временем молодцы Джуды обыщут корабль.

    Ральф безропотно последовал за принцем.

    – Да! – вдруг спохватился тот. – Сударыня, пойдемте тоже! Вам помогут привести себя в порядок, я пришлю в гостевую каюту слуг!

    У Александра Ральф хмуро опустился на лавку за столом, подождал пока камердинер подаст вина и, совершенно не чувствуя вкуса, выцедил половину бокала. Александр торопливо отдал необходимые распоряжения и тоже подсел к столу.

    – Когда вы его в последний раз видели? – спросил принц, стараясь, чтобы голос не звучал участливо. Напротив, он старался говорить нарочито обыденным тоном, разве что чуть более бодро, чем всегда.

    – Когда выбирались из трюмов «Капудании», – мрачно ответил Ральф. – Как раз погрузка началась, кассат направился к «Королеве Свенире». Он всегда так поступал, если терял интерес к происходящему – уходил к себе. Если на берегу – то в кассаториум. Если в водах – к отгороженному месту. Я потому и не волновался, пока островок окончательно не ушел под воду.

    Александр отпил немного вина и поставил бокал на столешницу.

    – Ну, хорошо, – произнес он после этого. – Давайте будем последовательны. Куда кассат вообще мог подеваться?

    – Понятия не имею, – упавшим голосом ответил Ральф. – Я же говорю, никогда, ни разу за все годы ничего подобного не случалось! Я всегда знал где он, я его всегда чувствовал, даже когда учился в Саутхэмптоне!

    – Да никуда я не девался, – сказали откуда-то сбоку от стола, от дальней переборки.

    Принц и Зимородок синхронно, как по команде повернули головы на голос.

    Рядом с узкой корабельной койкой, на которой ночами почивал принц, сидел кассат, целый и невредимый.

    Ральф невольно вскочил.

    – Ты где был? Я уж волноваться начал…

    Он метнулся к приятелю, присел и обнял кассата – точь-в-точь как дети обнимают любимых домашних псов.

    – Поэтому я и вернулся, – сообщил кассат.

    Тут до Ральфа наконец дошло.

    – Погоди! – он отстранился и взглянул в круглые нечеловеческие глаза.

    – Ты разговариваешь?

    – Разговариваю, – подтвердил кассат. – Что тут удивительного?

    У Зимородка перехватило дыхание.

    – Ты… Ты умеешь разговаривать? И все понимаешь? В буквальном смысле?

    – Конечно, понимаю! И всегда понимал.

    – И… другие кассаты тоже?

    – И другие тоже.

    Ральф ошарашенно замер.

    – Но почему? Почему, тысяча рыбьих хвостов, ты до сегодняшнего дня молчал? Почему все остальные твои сородичи тоже молчат?

    – Потому что не любят попусту болтать, – оригинально разъяснил кассат. – Я бы тоже молчал и дальше… Но именно ты оказался человеком, который совершил то, ради чего мы вообще пришли к людям.

    Мне и другим кассатам больше нечего делать в вашем мире, Зимородок.