— А почему не после того, как стемнеет? — заинтересовался Андре.

— Потому что тогда нам понадобится зажигать огонь, и кто-нибудь со стороны может заметить свет и зайти поинтересоваться, что там делается в церкви.

— Так клад зарыт в церкви? Девушка кивнула.

— В письме к моему отцу дядя писал, — объяснил Андре, — что он доверил свое состояние матери-земле и церкви, отдав его под покровительство Господа Бога.

— Именно так он и сделал, — согласилась Сона, — и я покажу тебе, где надо его искать.

— Спасибо, любимая. А теперь давай займемся нашими руками. Потом я провожу тебя до обители.

— Матушка-настоятельница будет обо мне беспокоиться, — виновато улыбнулась Сона. — Правда, я часто надолго ухожу в лес.

— Тебе надо быть осторожнее, гораздо осмотрительнее, — быстро проговорил Андре. — В конце концов, на моем месте мог ведь оказаться настоящий мулат, и он мог бы обидеть тебя.

— Когда мы разговаривали в церкви… я уже тогда чувствовала, что, несмотря на все мои опасения, ты никогда не сделаешь мне… ничего плохого.

— Откуда ты могла знать? — удивился Андре.

— Должно быть, моя любовь подсказала мне это, — просто ответила она.

Он еще раз поцеловал ее, и они направились к дому и поднялись по лестнице на балкон.

Тома уже ждал их, держа в руках мисочку с какой-то жидкостью; как только до Андре донесся запах, исходивший от нее, он сразу понял, что негр уже вскипятил краситель, который скроет белизну их пальцев и светлые полукружья ногтей.

Негр широко улыбался, протягивая им мисочку.

— Ты просто старая лиса, Тома, — засмеялся Андре. — Как ты догадался, что мадемуазель Сона притворяется точно так же, как и я?

— Дамбаллах сказал, что найдет мадемуазель, — спокойно ответил негр.

— Думаю, мы как никогда близки к истине, — прошептал Андре на ухо Соне, — однако для меня останется вечной загадкой, сам ли Тома догадался, что ты не та, за кого себя выдаешь, дошли ли до него какие-нибудь сплетни, или на самом деле барабаны и сам Дамбаллах открыли ему правду.

— Ты прав, мы никогда этого не узнаем, — согласилась девушка, — но он оказался достаточно умен, чтобы сообщить мне правду о тебе.

— Вот уж этого он не должен был делать! — возразил Андре, стараясь казаться серьезным, но не выдержал и рассмеялся.

Тома искусно закрасил лунки ногтей Соны, затем проделал то же самое с пальцами Андре.

— Я понятия не имел, что эта краска сходит так просто, — заметил тот.

— Одно дерево делает темным, другое — белым, — объяснил Тома. — Белые деревья — большой секрет. Мало кто знает.

— Слишком уж тут, на Гаити, много всяких секретов, — проворчал Андре. — Кстати, Тома, раз тут где-то растут эти белые деревья, пожалуйста, набери побольше их коры и положи нам с собой, когда мы будем уезжать.

Негр согласно кивнул, показывая, что он и сам уже думал об этом и знает, как это необходимо.

— Мне пора идти, — сказала Сона, проверяя, высохли ли уже ее ногти.

— Я провожу тебя через лес, — ответил Андре. Они уже пошли к выходу на балкон, как вдруг Андре остановился, будто внезапно вспомнив о чем-то.

— Тома, — повернулся он к негру, — мы втроем должны отправиться в Ле-Кап как можно скорее. Нам нужна еще одна лошадь.

— Я достану ее, — ответил тот.