Фантом повернулся к нему стройный, худощавый, неотличимый от живого существа в своей призрачной реальности.

– Пойдем, – он кивнул в сторону матового диска. – Через миг мы окажемся там, где сможем поговорить наедине.

Блейд колебался; это непостижимое устройство пугало его. Губы Хончо искривились в усмешке.

– Ты боишься? Того, что случилось с Мойной? Напрасно. Сейчас установка работает в режиме обычной телепортации, а не уничтожения. Иди смелей, все будет в порядке. Ведь мы друзья, не так ли?

Блейд осторожно ступил на площадку. Теперь, когда он находился на расстоянии вытянутой руки от Хончо, поразительная реальность фантома уже не могла обмануть его. Хотя иллюзия оставалась безупречной, отсутствовало ощущение живой, теплой, наполненной кровью плоти. Не удержавшись, он провел ладонью на уровне груди, кончики пальцев задели изображение, бесследно прошли сквозь него, словно через столб раскрашенного дыма.

Хончо тихо рассмеялся.

– Значит, ты ничего не понял. Такую простую вещь! Теперь я убедился: ты – не ОН!

Блейд поднял удивленный взгляд.

– О чем ты говоришь?

– Ты – не Мазда! Ты – не ТОТ, КТО ПРИДЕТ К НИМ! Если бы ты был Маздой, то обладал даром всеведения.

– Что об этом толковать? Мы только запутаемся в недосказанном и неясном, – произнес Блейд. – Давай, как ты предложил, обсудим все наедине и не торопясь. Полагаю, тогда мы лучше поймем друг друга.

Они стояли лицом к лицу, и Блейд без стеснения разглядывал своего недавнего противника. Еле заметный пушок золотился на гладких щеках ньютера; его зубы, узкие и чуть удлиненные сверкали ослепительной белизной, а прищуренные глаза казались глубокими колодцами, полными изумрудного сияния. Непостижимая природа этого существа смущала Блейда. Кто были его предки? Выращенные людьми андроиды или мутанты, появившиеся в результате естественной флуктуации? Впрочем, ньютер был бесполым, так что следует говорить о предшественниках, а не предках, подумал Блейд.

Звучный голос Хончо нарушил тишину.

– Я скажу тебе еще кое‑что, – с расстановкой произнес ньютер. – Я знаю, что ты не Мазда, и ты тоже знаешь об этом. Но ОНИ – ОНИ не знают ничего! И если я объявлю тебя Маздой, то ты им станешь. Ты станешь ТЕМ, КТО ПРИДЕТ К НИМ. Ясно?

Блейд никогда не отличался склонностью к конформизму – тем более сейчас, когда он чувствовал, что поспешное согласие может сильно уронить его акции. Кажется, ему навязывают роль божества; однако прежде, чем принять ее, он хотел бы заглянуть в финал пьесы. Судьба некоторых богов была весьма печальной.

– Посмотрим, – буркнул он. – Сейчас я ничего не стану обещать.

– Разумеется, – тон ньютера оставался спокойным. – Сначала мы поговорим. Садись – так будет удобнее.

Блейд удивленно вскинул голову. Еще мгновение назад он стоял на матовом диске в древнем подземелье, всматриваясь в лицо Хончо. Теперь же ньютер – вернее, его фантом, – исчез, а сам Блейд очутился посреди большой комнаты с высоким потолком. Откуда‑то доносились едва слышные звуки музыки, ноги Блейда попирали пушистый светлый ковер, сотканный из мейна, воздух, после знобкого холода каменного склепа, казался теплым и бодрящим. По периметру комнаты тянулись шкафы с резными ручками; в центре, прямо перед ним, находился большой вытянутый стол, из‑за которого выглядывали спинки кресел. В одном из них в свободной позе расположился Хончо.

– Садись, – повторил он, улыбаясь, однако зеленые глаза ньютера пронизывали Блейда насквозь.

Разведчик осторожно шагнул к креслу. Кто был перед ним? Настоящий Хончо – во плоти и крови – или очередной фантом?

Ньютер понял причину его колебаний.