Через несколько секунд Мика почувствовал, что кто-то тянет его за ботинок. Он широко распахнул глаза. Клив, зажав между зеленоватыми зубами нож, сидел у него в ногах и сосредоточенно хмурился, стаскивая с него ботинки. Резким движением он стянул один и принялся за второй: уцепился за каблук обеими руками и тянул изо всех сил.

«Дурак! – проклинал себя Мика. – Попался на удочку и получил в нос!»

Клив справился со вторым ботинком. Он вытащил нож изо рта; Мика не успел и пошевелиться, как Клив прыгнул ему прямо на грудь, больно врезавшись острыми коленями ему в рёбра и выдавливая воздух из его лёгких. Одним плавным движением ножа Клив распорол его куртку вместе с рубашкой и приставил острое лезвие к незащищённой шее.

– Я было собирался оставить тебя в живых, парень. Пока ты меня не разозлил, – прорычал Клив; холодный металл медленно скользнул по коже у самого горла, и Клив усмехнулся, увидев ужас на лице Мики. – Ты сам виноват в том, что сейчас произойдёт…

Злорадное выражение на лице Клива сменилось удивлённым, и тут его с силой отшвырнуло назад. Мика вдохнул полной грудью.

Он приподнялся на локтях. Высокий мужчина с тёмными глазами и бритой головой держал Клива за шкирку, стянув ему ворот огромным тугим кулаком. Клив взвизгнул от ярости и, резко вывернувшись, нацелил свой нож прямо в глаз незнакомцу.

Но мужчина был слишком быстр и силён. Он поднял колено, схватил Клива за предплечье и резко опустил его себе на ногу, с треском сломав кость. Затем мужчина вытащил из-за пояса нож и вонзил в грудь Кливу по самую рукоять. Тёмная густая кровь в одно мгновение залила грудь и живот Клива. Он качнулся назад, одна рука сжимала рану, вторая висела плетью, и Мика увидел, как жизнь угасла в его глубоко посаженных глазах. Его повело вперёд, и он завалился в грязь лицом. Мужчина посмотрел на него, приподняв бровь. Затем вложил нож в ножны и почесал голову.

– Странный способ приветствовать незнакомца, – спокойно сказал он; голос у него был суховатым, однако недобрым его назвать было нельзя. – Короткая доброжелательная беседа – и наше знакомство развивалось бы в куда более цивилизованном русле. И всё же, – он потрогал труп носком ботинка, пожал плечами и обернулся к Мике; выражение его лица было вполне дружелюбным. – А ты что скажешь, сынок?

Мика с трудом поднялся на ноги. Он стоял в луже грязи, перемешанной с кровью. К горлу подступала тошнота.

– Он… Он напал на меня, – сказал Мика надтреснутым голосом. – Пытался отнять мои вещи.

Мужчина кивнул, и доброжелательное выражение его лица сменилось озабоченным.

– Хорошо тебя тряхнуло, а, сынок?

Мика кивнул, пытаясь проморгать слёзы и дождь, заливавший ему глаза. Он совсем продрог. Его светлые волосы потемнели от воды и грязи. Босой, он неловко переминался с ноги на ногу, сгибал и разгибал пальцы рук, подёргивал плечами. Мужчина наклонился, поднял отброшенные ботинки и повертел их в своих огромных руках.

Лицо у него было широкое, с правильными чертами; его даже можно было назвать брутальным, если бы не улыбка и добродушный блеск тёмных глаз. От щетины его челюсть казалась чёрно-синей, а заострённый нос мужчины был чуть вздёрнут, что придавало его суровому лицу что-то юное, даже мальчишеское.

Мика сразу заметил, что на мужчине было длинное пальто, какие носят бывалые странники; всё необходимое снаряжение тоже было при нём. Походный мешок, сползший у него с плеча перед схваткой, лежал возле его ног. Он был так же хорошо упакован и туго завязан, как мешок Илая.

Мужчина поднял голову.