Мальчик, должно быть, заметил, куда она смотрит.

– Здесь живёт Джура, – сказал он ей. – Она змеерод, как и ты.

Фракия вглядывалась в пелену падающей воды. Она так часто бывала здесь, но и не подозревала, что эта гавань может быть пристанищем змеерода. На чёрных вершинах жили Рига и Аррам, далеко на западе по солончакам бродили Зайя и Алуциэль; за жёлтыми пиками были и другие, о ком она слышала, но имён не знала. Но Джура? Почему она никогда не видела ни Джуру, ни её белозмея здесь, в зелёной гавани, так близко от вершин, за которыми приглядывали они с Асилем?

Она взглянула на Мику, а он – на неё. Она облокотилась на его руку.

Мика чувствовал тепло её тела совсем рядом. Когда тропа, которая вела их вниз, стала слишком узкой, чтобы все трое могли идти в ряд, Илай зашагал впереди, а Мика остался рядом с девушкой. Он обошёл её, и теперь одной рукой крепко держал её за здоровую руку, а другой сжимал рукоятку своего ножа. Он снова и снова украдкой посматривал на неё.

Странно: черты её лица были такими тонкими, а выражение – мужественным. Он никогда прежде не видел столь безупречной кожи; её тёмные глаза, казалось, хранили тайны, которые ему едва ли удалось бы разгадать. Снова и снова они притягивали к себе его взгляд.

Она посмотрела в небо, как не единожды делала в течение пути – как думал Мика, – в надежде увидеть там своего великого белозмея. По его телу пробежала дрожь. Рука об руку с ним шла не какая-нибудь сельская девчонка с равнин. Эта красивая девушка с молочно-белой кожей и глубокими, как озёра, глазами была дикой, опасной, непостижимой…

Уже не в первый раз Фракия поймала на себе его взгляд. Она подняла руку, согнула её в локте, осторожно подтягивая кулак к плечу, и поморщилась от боли.

Мика тоже невольно поморщился.

– Плечо всё ещё болит, да? – спросил он тихо.

Какое-то время они шли в тишине, пока Илай вдруг не остановился. Прямо перед ними виднелась выступающая каменная плита. Надвигающаяся ночь окрасила небо в пурпурно-серый. Скалолаз неуклюже наклонился и что-то поднял с земли.

Мика проследил за ним, затем подался вперёд, протягивая Фракии отвёденную за спину руку, чтобы та не поскользнулась.

– Что ты нашёл, Илай? – спросил Мика.

Илай обернулся и вытянул руку, сжимая что-то большим и указательным пальцами. Определить выражение его лица Мика не мог.

– Змеекрюк, – сказал Илай. – Крючок змеелова.

Нахмурившись, он сунул крючок с пятью зубцами в карман, поднялся и пошёл вперёд.

Фракия шла последней, вытянутая рука Мики всё так же защищала её. Один за другим они проскользнули сквозь струи воды в скрытую от глаз пещеру. Их объяла тьма, в которой что-то порхало и сновало туда-сюда.

Что-то здесь было не так.

Илай взял фонарь, висевший возле входа на похожем на крючок уступе. Он зажёг спичку, поднёс её к фитилю и опустил колбу. Неровный свет наполнил пещеру. Илай поднял фонарь, и тот качнулся из стороны в сторону…

Фракия пронзительно закричала.

Глава тридцать пятая

Девушка стояла на коленях и раскачивалась взад-вперёд с приоткрытым ртом; её зрачки закатились, и глаза стали мраморно-белыми. Она вцепилась руками в волосы, перекинула их на лицо, затем потянула в стороны, зарывшись пальцами в спутанные колтуны. Она стонала, бормотала что-то совершенно неразборчивое, сначала тихо, потом всё громче и громче; в пещере эхом раздавалось всего одно слово:

– Змееловы… Змееловы… Змееловы…

Мика растерянно озирался по сторонам.