– Однако ты нехороший мальчик. – Бригадир поднял голову и отодвинул бумаги. – Не скажу, чтобы бедного Стюарта приняли у нас с распростертыми объятиями. Возможно, из-за тебя его производство задержится еще на пару лет.

– Я хочу добраться до него, Чарльз, – сказал Морган. – Я сделаю все, что ты скажешь. Играй в свои игры сколько угодно, но ты должен дать мне шанс.

Фергюсон встал и подошел к окну.

– Как говорил Бэкон, месть – это правосудие без закона. Нехорошо. Совсем нехорошо. Слишком много эмоций. А эмоции ведут к ошибкам. К тому же тебе уже не двадцать пять. – Он решительно покачал головой. – Нет. Догуливай отпуск и возвращайся в Белфаст.

– Тогда я подам в отставку.

– Ничего не выйдет. Не тот случай. Не забывай о своей категории секретности. С тобой особая история. Ты останешься с нами навсегда. Как в военное время.

– Ну, ладно. – Морган развел руками. – Ты сказал, что у меня есть месяц. Что ж, месяц так месяц.

Он повернулся и вышел прежде, чем Фергюсон успел что-нибудь ответить.

Теперь Морган успокоился и полностью контролировал свои поступки. Дикий всплеск эмоций в Малхэме и последующая сумасшедшая гонка на юг сняли накопившийся в нем избыток напряжения. Он снова стал профессионалом – холодным, расчетливым и способным на объективную оценку происходящего.

Проблема была в другом: с чего начать. Он сидел в гостиной своей квартиры на Греншам-плейс. Только что пробило четыре часа дня. Перед ним лежали различные газеты с репортажами с места покушения. Раздался звонок в дверь. Морган открыл и увидел Гарри Бейкера с кожаным чемоданчиком в руке.

Бейкер прошел в гостиную.

– Ты довольно круто обошелся с молодым Стюартом. Что ж, парню надо еще многому учиться.

Морган последовал за детективом и остановился, засунув руки в карманы.

– Ладно, Гарри, выкладывай, чего ты хочешь?

– Мне звонил Фергюсон. Жаловался, что ты снова его достаешь.

– А он сказал, что предупредил меня, чтобы я не совал свой нос куда не следует?

– Да.

– Итак?

Бейкер достал трубку и начал ее набивать.

– Ты спас мне жизнь в Никозии, Аза. Если бы не ты, снайпер всадил бы мне пулю между глаз. Ты оттолкнул меня и сам получил рану в спину.

– Всем нам свойственно ошибаться.

– Если Фергюсон узнает, мне конец. Но черт с ним. – Бейкер открыл чемоданчик, достал оттуда папку из плотного картона и бросил ее на стол. – Держи. Там все, что нам известно – а это совсем немного – о человеке, стрелявшем в Максвелла Кохена и убившем Меган. Мы прозвали его Критским любовником.

5

Бейкер грелся у камина, пока Морган листал папку.

– Как видишь, он объявился в шестьдесят девятом году. Убийство Вассиликоса. Именно тогда газеты впервые окрестили его Критянином.

– Потому что шофер утверждал, что он говорил с критским акцентом?

– Что, как сказано и в твоей папке, подтвердила и горничная из западноберлинского „Хилтона" месяц спустя, когда он уложил генерала Стефанакиса. – Морган читал не отрываясь. – Эта история с девушкой в – шкафу, пока они ждали Стефанакиса, – не лажа?

– Ни в коем случае.

– Отсюда и Критский любовник?

– Отсюда, а еще после аналогичного случая, описание которого тоже есть в деле.