– Трудности, смерть, божественная помощь, – скороговоркой сказал Арнвид после минутных размышлений. – Решай, конунг…

Лычко, допущенный на совет дружины, затаил дыхание.

– Хорошо, мы отправимся в земли тиверцев, – чувствуя, что режет себя ножом по горлу, подытожил Ивар. – Здесь останутся… – Тут неслышно напряглись все викинги: никому не хотелось протирать штаны в Хольмгарде, пить пиво и дуреть от скуки, пока остальные будут кровавить мечи, ища милости Гаута. – Арнвид, Гудрёд, Рёгнвальд…

Он назвал еще десять имен. Близнецы дружно выругались, остальные неудачники склонили головы, но спорить не стали. Знали – бесполезно.

– Спасибо, – сказал подошедший к Ивару Эйрик, – а то я уж начал бояться, что погибну не в бою…

Ивар вздрогнул, понимая, что, взяв с собой бывшего наставника и старого друга, рискует оказать воину, разменявшему полстолетия, совсем не ту услугу, о которой изначально думал.

– Почему?.. – спросил конунга подошедший Гудрёд.

– Две Марки стар, – просто ответил Ивар. – Скоро мне будет нужен новый помощник. Ты останешься здесь в качестве старшего. Кому, как не тебе, я могу доверять?

– Кому, как не мне?.. – Гудрёд, за шрам на лбу получивший прозвище Меченый, криво улыбнулся и отошел.

– Не бойся, – Арнвид выглядел спокойным, словно не его только что лишили возможности участвовать в походе, – я не буду разбрызгивать слюну, разрываясь от ярости. Подожду вас в Хольмгарде. Местные волхвы много знают, а эрилю никогда не поздно научиться чему‑либо новому… И помни, что боги, – тут взгляд Лысого стал твердым, – не в силах вынудить нас к чему‑либо. Все решения мы принимаем сами и л»ишь потом сваливаем на Высших, чтобы оправдать свои колебания и неудачи… Забудь о Свентовите и действуй так, как подобает конунгу!

– Хорошо, – Ивар меньше всего ожидал, что Арнвид начнет его утешать, и потому слегка растерялся, – я постараюсь…

– Поставить драккар к одному из моих причалов? – Буслаев, нос которого распух до размеров крупной репки, а лоб украшала царапина, нанесенная чем‑то острым и тяжелым вроде топора, лишь мгновение выглядел озадаченным, а потом от души рассмеялся. – Нет проблем! Для своих корешей я на все готов!

– Как он нас назвал? – тихо спросил Ивар у Лычко, – Кореша? Что это значит?

– Корешки, – неуверенно пояснил русич, – те, с кем растешь в одной почве. Хотя Ящер его знает, у этих словен такие странные прибаутки…

– Оставшихся тоже пристрою! – продолжал реветь Буслаев. – В охрану. Пусть мои обозы сопровождают, чтобы без дела не сидеть. Эриль? А кто это? А, волхв… И ему дело подыщем, хотя бы рожу мою чинить…

– Такую рожу чинить – не эриль нужен, а плотник, – рассмеялся за спиной Ивара Нерейд.

– Ну что, дела решили? – Буслаев довольно осклабился, пустив волну чесночного запаха. – Тогда гуляем!

Ивар про себя застонал.

Когда они вышли из дома Буслаева, была уже глубокая ночь. В черном, словно крылья нетопыря, небе висела громадная круглая луна, похожая на старый щит, покрытый серебром. Металл кое‑где потемнел, но еще держался. Неодобрительно моргали, созерцая спящий город, звезды.

– До встречи, – Ивар пожал Лычко руку, и русич растворился во мраке.

Вдали лаяли, собаки, свежий ночной ветер овевал разгоряченное лицо, за спиной бормотал и топал сапожищами Нерейд, которого слегка заносило на поворотах, и на шорох в стороне Ивар не обратил внимания.