– Вот и отлично! – Лычко был до отвращения бодр, глаза его горели хищным пламенем. – Сейчас кваску хватанем и о делах побалакаем!

Ивар мужественно приготовился к новым пыткам, и, как оказалось, зря. Квас, коричневый, мутный напиток, похожий на воду из торфяного болота, на вкус оказался не так плох. После него голова немного прояснилась.

– Ну что. конунг, рассказывай, как ты, как твои воины? – спросил Лычко. – Семь лет – немалый срок. Многое могло случиться.

– Да все так же, – ответил Ивар. – Утюжим море брюхом драккара. Обо мне уже и сказки рассказывают по Северным Землям. Все, кого ты знаешь, живы, слава асам! Вот решили попытать счастья в Гардарики, наняться в дружину Хольмгарда. Говорят, что посадник сносно платит…

– Раньше платил, – поправил Лычко, – Сейчас с этим туго. Войны последних лет опустошили казну, своих бы воинов прокормить. Тут не до наемников.

Ладно. – Ивар усмехнулся, отхлебнул еще кваса. – Тогда поплывем назад. Мир велик, без добычи домой не вернемся. А ты что делаешь в Хольмгарде? Давно ли покинул Миклагард?

– Пять лет, и с того времени служу в стольниках у князя тиверцев Бузислава!

– У князя? – ожил Нерейд. – Бузислав выбился в правители?

– Так получилось. – Лычко развел руками, словно извиняясь, – Вот правит, а я ему помогаю.

– Как он только княжество не пропил с такими помощниками, – пробурчал рыжий викинг.

– С тобой бы точно пропил! – осадил болтуна Ивар и вновь повернулся к русичу: – А здесь‑то ты что забыл? Или владения Бузислава рядом?

– Они далеко, – вздохнул бывший телохранитель константинопольского императора, – За лесами, реками и болотами. А сюда меня прислал князь – искать помощи против идущей из степи угрозы.

– Я немного слышал об этом. – Ивар ощутил, что его тащат, словно козу на веревке. Сначала случилась буря, отогнавшая корабль к Рюгену, потом драккар неведомыми ветрами занесло в Адальсюслу, а теперь еще произошла почти невероятная встреча с Лычко, который прибыл с самого юга, откуда ползет неведомое зло.

– Веками мы жили рядом со Степью… – В голосе русича зазвенела тревога, лицо стало серьезным. – Всегда воевали с ее жителями. Одно племя степняков сменялось другим, киммеры пришли вместо тернопольцев, сами погибли под мечами скифов, а тех поглотили сарматы. Всех не упомнить… Но нынешние, которые явились с востока пять лет назад, они даже не люди… Тиверцы самые свирепые воины, мы еще отражаем набеги, а наши соседи, дулебы, волыняне, сочли за лучшее отступить в глубь лесов и сами теснят северные племена. И там свары, раздоры, кровь…

– Война дошла до моря, – тихо откликнулся Ивар, – и ладьи вендов несут смерть на берега Вестфольда и Трандхейма.

– Вон оно как… – Лычко совсем погрустнел. Выглядел он точно волк, отбившийся от стаи. – Наших сил уже не хватает, чтобы отражать супостатов, и князь послал меня сюда, чтобы испросить помощи у Господина Великого Новгорода! Словене всегда были охочи до драки.

– Судя по твоему невеселому виду, успеха ты не добился? – предположил Нерейд. – Куда веселее выбивать друг другу зубы на улицах, чем лить кровь под мечами степняков!

– Наверное, так. – Русич отхлебнул еще кваса, поперхнулся, – Посадник ответил мне, что им не до южных дел, что чудь напирает, ижора совсем обнаглела, а пермь отказывается платить оброк!

– Послал, короче, – заключил Нерейд, – И совсем не к асам на пир!

– Интересно, – Ивар взглянул собеседнику в желтые глаза, – почему ты говоришь «мы», упоминая о тиверцах? Ведь ты невр!

– И что? – удивился Лычко, – Все мы потомки Таргитая, будь то невр, словенин или даже лях.