– Простите… Заснул нечаянно.

Значит, в самом деле спал. Безобразие!

– Инженер Кин… Кинд… Киндъюлис… Вот дёрнул же чёрт обратиться по фамилии, которая не запоминается, хоть стреляйся!

– Киндзюлис, – без улыбки сообщил Андрею биолог.

Андрей машинально извинился. И рассвирепел. Эта флегматичная свинья ухитряется спать, когда все чем-то заняты, и он же перед ней… перед ним то есть, извиняется.

– Бортинженер Киндзюлис. Сейчас идёте в камбуз и чистите картошку. До посинения. У них там картофелечистка сломалась, починить никто не может, механик у нас только сказки рассказывать умеет. (Зря он так. Рабинович космомеханик от бога, перед ним трепетали все высокоточные приборы на корабле, «таки картофелечистка в оный список не входит, я не виноват» )

Андрей удовольствием наблюдал, как у биолога изменилось лицо. На камбузе хозяйничали Кели Конорс и Леона Лин, андроморфы последнего поколения в обличье симпатичных девчонок, за особенности характера прозванные корабельными стервами. Почти люди с почти неограниченными возможностями. Хотя насчёт возможностей можно поспорить… Справиться с картофелечисткой биолюди не сумели, и теперь приходилось каждый день отряжать на камбуз помощников.

Андрей скрипел зубами. Экипаж космолёта… Цирк, балаган, комедия. А не сплочённый и нацеленный на выполнение задачи коллектив.

Утешало одно: Юозасу сегодня достанется…

Час прощания

Когда внизу замелькали белые вспышки молний и рыжее лохматое пламя лесных пожаров, экипаж дружно потребовал посадить корабль. Но Андрей (тогда ещё Олег) воспротивился: эн-поле двое суток не позволит приблизиться к кораблю, волна придёт раньше.

Андрей понимал, что люди не станут ждать, в панике побегут к кораблю. И встретят мучительную смерть. Он знал, как убивает эн-поле, скручивая ещё живое тело немыслимыми узлами, сплющивая мышцы и кости и причиняя чудовищную боль. Он не мог этого допустить.

И молча наблюдал, как суммарная гравитационная сила восьми планет убивает Дионисию. Молнии впивались в громоотводы домов и стекали по ним, превращая стены в бесформенные лужицы расплавленного камня. Реки исходили паром, в который превратилась кипящая вода. Колонисты умоляли бога о спасении, но бог остался на земле и не мог их спасти. Взорвалась голубыми искрами, заполыхала трансформаторная подстанция. Вслед за ней занялись молодые деревца, бережно посаженные в тёплую землю, заботливо привязанные к колышкам. Поселенцы с немым ужасом взирали на синие ногастые молнии, которые неумолимо приближались. И наконец достигли домов.

Первым рванулся к переходному шлюзу навигатор. Кто-то подставил ему подножку, не придумав иного способа его остановить:

– Идиот! Магниэны включены, тебя ж размажет в газетный лист!

– Сам ты идиот! У нас же скафандры!

– Скафандров пятнадцать, а колонистов четыреста пятьдесят.

– До посёлка восемьсот метров, добежать всё равно не успеем…

– А-а-а-а… Они же там горят! Они горят!! А мы…

– Ма-а-ма-а-а!! – Это Гера Веденеев, самый молодой член экспедиции, кибербиолог. Это его биороботы возделали сады. Построили для людей надёжные и тёплые дома, способные пережить зиму, если вдруг на Дионисии изменится климат и наступит зима. Посадили на дальней границе посёлка лесок – настоящий, земной, с дубами, берёзами, ёлками, земляничными полянами и грибным мицелием, заботливо зарытым в мягкую землю. Это его руками сколочены скворечники.