Но земляне не могли этого знать.

Язык любви

Катеринка любила Золтовски, настойчиво убеждая себя в обратном, и в качестве противовеса выбрала Андрея, которого ей хотелось любить (вот именно так).

В биополе Андрея был отчётливый след L-составляющей Катеринки, но думал он о Леоне.

Леоне нравился Риото.

Риото мучился оттого, что его L-составляющей не было в биополе Кэли.

Кэли нравился Мишенька (именно нравился, поле очень слабое, и это странно, потому что у Леоны оно сильное. Что андроморфы были не совсем людьми, Сущность поняла сразу, но откуда ей было знать, что над «составляющей» Леоны поработал Джеймс Кендалл…).

Мишенька питал дружеские чувства к Катеринке, но и только.

Лех любил Катеринку, но глушил свою L-составляющую. Эмоциональные спазмы раскачивали и разрушали би-поле: хочу верить во взаимность и не могу, потому что знаю, что меня не любят, но лгу себе, что это не так, оттягивая неминуемый конец.

L-составляющие Юозаса и Нади были гармоничны, L-составляющие остальных были неправильными и разрушали би-поле каждого. Их следовало изменить.

Был ещё один вариант-отклонение: Берни. Он упивался собой и взирал на остальных с пьедестала: куда им без него. Завышенная самооценка, коммуникабельность, неконфликтность, но при этом неспособность к конструктивной обратной связи, плюс высокий профессионализм и потрясающая интуиция. Что с этим делать, ведь если изменить одно, изменятся и другие… Сущность размышляла, а Берни чувствовал, как в нём вспыхивают и гаснут «варианты». Его одолевали сомнения: прав ли он, возвысив себя над остальными из-за профессиональных качеств. Прав ли он, насмехаясь над чужими чувствами, понижая рейтинг других ироничными высказываниями. Далека ли ирония от сарказма и где проходит граница… Берни не мог понять, почему он об этом думает, и не мог отделаться от навязанных ему мыслей.

Интересно, к какому выводу пришла бы Сущность, если бы смогла пообщаться с оставшимися на «Сайпане» дежурными по этажу, как схохмил Петюня. Неутомимая четвёрка (врач, защитник, пилот и механик) резалась в преферанс в кают-гостиной, поскольку плавать в бассейне им надоело, а экскурсанты, по выражению Бэргена, вернутся ещё не скоро. Свою долю они получат наравне с остальными, как значится в договоре. «Таки почему не попользоваться моментом?» — выразил общую мысль Сёма Рабинович, и все с ним согласились.

Часть 19. Прощание

Всех охватила эйфория: их ждёт огромное вознаграждение, поскольку всё найденное в космосе, по неписаному закону, принадлежало «Flying Star», в данном конкретном случае Волокушину и экипажу «Сайпана». («Я могло бы дать им знания, беспредельные, бесконечные. Но они мечтают о другой, земной награде и земных благах. Они сделали свой выбор, и я не вправе выбирать за них»).

Навигационные карты с незнакомыми созвездиями чужой галактики, вплавленные в рамки из неизвестного на земле металла, вырезали вместе с куском стены (снять не получилось). Светящиеся голубым тусклым светом стеклянные сферы (вещество не было стеклом, но другого названия они не придумали, некогда было придумывать) вырезали из гнёзд, попутно удивившись, что они были ввёрнуты в фиолетовую густую массу наподобие земных допотопных ламп накаливания, ввёртываемых в патрон.