- Не впадайте в фальшивый пафос, вы не святой Иосиф, которого невозможно соблазнить.

- Я перед вами очень виноват, Валерий Витальевич. Но разница между вашим «Китежем» и борделем настолько минимальна.

Аналитик перебил:

- Если грязные деньги идут на благие цели, они очищаются.

- Типично протестантская этика, в данном пункте совпадающая с иезуитской: цель оправдывает средства.

- Нормальная диалектика, которую вы должны были изучать в университете. Впрочем, я не намерен вести с вами философские дискуссии.

- Только скажите: в чем заключается ваша «благая цель»?

- Не скажу. Прощайте.

- Еще несколько вопросов, пожалуйста! Когда на семейном юбилее у Поля начался приступ — помните? — вы сразу спустились к себе?

- Да.

- А Игорь? Вы ведь ушли вместе?

- Нет. Он задержался в прихожей с Ипполитом Матвеевичем.

- О чем они говорили?

- Не подслушивал.

- Валерий Витальевич, вопрос деликатный, но важный для меня.

- Смелее.

- Вы вернулись с застолья расстроенный, объяснились с женой.

Ангелевич перебил презрительно:

- Трусливые взгляды, которые вы бросали на меня, подтвердили мои подозрения: не Платоном вы занимались накануне, а прелюбодейством — определение в вашем духе, правда?

- В библейском. Но почему, скажите, вы не расстались с Ланой сразу, а выжидали месяц?

- Когда созрело решение. Я не привык действовать сгоряча.

- Какие отношения у вас были с Подземельным?

- Добрососедские, — бросил Ангелевич иронически. — Не смертоубийственные.

- Вы у него никогда не лечились? — уныло задал Петр Романович совсем уж прозрачный вопрос, чувствуя, что абсолютную неуязвимость аналитика ему не прошибить.

- Лечился.

- От чего?

- От кашля, — Ангелевич откровенно усмехался. — Понятно, что вас интересуют болезни потаенные, неприличные — такими не страдал.

- Вы в свой «Китеж» пешком ходите?

- Как правило. Машина в гараже при клубе. Неэффективные у вас ходы: алиби на пятницу и субботу подтвердил мой персонал. — Шоумен вдруг поднялся. — Надеюсь, теперь все?

- Пока все.

- Предупреждаю: не приставайте к вашей соседке, это может вам дорого обойтись.

- Верно. Денег на дорогих шлюх у меня нет.

- А на дешевых?

- Ни на каких.

- Горе-христианин не преминет бросить камень, недаром ваше имя Петр.

- Или станет содержать притон.

- В отличие от вас я не претендую на религиозность.

19

Он лежал в высокой, засыхающей от зноя траве за монастырскими стенами: прошли женщины в пестро- белых платочках — кончилась обедня; встречное движение — в условные ворота прошествовали мужики; застучали топоры. Потом показался давешний монах-настоятель в полном облачении. «Батюшка!» — воззвал с земли Петр Романович. — «Если можете, подождите, — ответствовал монах, не удивившись. — Я иду к тяжелобольному». И наконец — на что он так надеялся — появилась Тоня с корзинкой, он нагнал ее, и они уединились в овраге у ручья под благодатной тенью плакучих ив.

- С днем Ангела тебя, Петя!

- Господи, сегодня же двенадцатое!

- Да, Петр и Павел. Пост кончился, я за яичками иду в деревню.

- Я тебя задерживаю?

- Что ты! Твое дело важнее.

- Тонечка, расскажи мне о Маргарите. Она была твоей подругой?

- Ну. да. Из пьющей семьи, жуткое детство.

- О-о, разумеется! — простонал философ. — Соня Мармеладова, в отличие от этих тварей, образ целиком литературный — абстрактный символ жертвенности.