Анджей смотрел в предосеннюю глубь парковой аллеи. Зачем-то тоже кивнул.

— Пойдёмте-ка домой, — сказал он. — Могу я вас кое о чём попросить?

— О чём?

— Передадите своей бабушке, что горячий чай и плитка шоколада способны поднять настроение любому, и уставшему солнцу — в том числе? А, кстати… — поправив очки, он достал кошелёк, — вон в том ларьке, насколько знаю, шоколадки вполне приличные…

Когда на её щеках появились ямочки, он тоже улыбнулся. И пошёл вперёд.

Впервые в жизни — зная, что делает.

…дома он будет смотреть в окно, пока воздух не загустеет прозрачной тьмой.

Потом взглянет на разбитый пейджер.

На телефонную трубку.

По памяти наберёт хорошо знакомый номер.

— Макс…

— Привет, Андж. Что-то часто ты стал вспоминать о друге детства… Вроде только недавно встречались. Что-нибудь нужно?

— Да…

Ему не осталось других дорог.

— Да. Мне нужно, чтобы ты оформил одно… не знаю даже, как назвать. Заплачу, сколько захочешь. Но, предупреждаю сразу — возни будет много.

Макс на том конце трубки заинтересованно хлюпнет засморканным носом:

— И в чём заключается возня?

— А то не догадываешься. Тьма бумажек, в которых я, как обычно, ничего не понимаю. Правда, вначале ты должен будешь кое-что сделать.

— Что же это?

— Узнать, можно ли будет это сделать.

VII

Макс, допив свой мятный мокко, слизнул с губ шоколадную крошку и довольно, по-кошачьи сощурился. Он всеми повадками напоминал кота — чёрного, поджарого, с колючими, искрящимися зеленью глазами. Характер, судя по всему, ему достался соответствующий. Анджей почему-то всегда думал, что коты не обременены моральными принципами.

Кофе этот самый мокко напоминал весьма отдалённо, но Максу нравилось. Всегда, сколько Анджей его помнил, был сладкоежкой.

— Мда, — товарищ по школьному галстуку, задумчиво стукнув кружкой об стол, посерьёзнел. — Что ни говори, а нелегко всё-таки это делать.

— Было.

— Было, — согласился Макс. Двумя пальцами взял бокал. — Да и никто не делал до этого, насколько помню.

— Вот и войдёшь в историю, — Анджей легонько звякнул хрусталём о хрусталь. — За удачно завершённое… дело.

— И наконец завершённое. Хотя для такого дельца мы поставили рекорд в сроках.

— Ты. Мне оставалось лишь подписи ставить.

— Я. Поставил, — легко согласился Макс. Эстетично пригубил кагор. — Не понимаю, почему ты так любишь эту водичку?

— Тут не «люблю», а «могу себе позволить».

— По мне, лучше просто кофе, чем это, — он поднял бокал на уровень глаз. Взглянул на Анджея сквозь багрянец вина. — Можешь ответить на один вопрос?

— Зависит от вопроса.

— Почему вдруг? И почему она?

Окно ломко стыло ночным холодом. За ним прозрачным неоновым сном жил город. А здесь были стены в шоколадную полосочку, с клейкой улыбкой преподносящие подносы официантки, монотонное жужжание голосов и мурлыкающие что-то под потолком колонки.

Анджей пожал плечами.

— За хороший почти уже месяц, наверное.

В любое время можно найти сказку. Можно увидеть её вокруг себя, отыскать в своём сердце и попытаться показать другим. Вот только мало кто захочет посмотреть.