— Так даже лучше! Дойдём до крестика, поищем по округе. Ничего не найдём. Разыграем сцену. Скажем, какой негодяй был твой отец…

— Серёжа!

— …Завёл нас в глушь, где ничего нет. Скажем, что это было вполне в его духе. В общем, устроим небольшой спектакль. На глазах у Кузьмича порвём карту. Расплатимся с ним и отправим его домой. Скажем, что сами хотим ещё пожить в тайге, раз уж забрели так далеко. Надо что-то придумать… Точно! Скажем, что я хочу сделать снимки для газеты! Никто из репортёров так глубоко в Саяны не забирался, нужно заснять местных птиц и всё-такое.

— Кошмар какой-то…

— Избавимся от проводников. Оставим только хозяина лошадей. И пойдём дальше по приметам.

— Которых у нас нет.

— Будут. Никуда не денутся. Так вот. Лошади и погонщик подождут у предпоследней приметы. К золоту мы придём без лишних свидетелей. Ну как? Гениально?

Марина Викторовна ничего не ответила. Знала, что спорить с мужем бесполезно. Впрочем, его задумка не казалась такой уж безумной. В этом было что-то оригинальное. Оставалось только найти приметы.

О том, как этот план восхитил Артёма, и говорить не приходится. Юноша, по обыкновению слушавший родителей с лестницы, был в восторге от того, что задумал папа. Тот, конечно, был занудой, но сейчас придумал отличную историю!

— Настоящее приключение, — улыбнулся Артём, но тут же посуровел — вспомнил об участковом и его друге-гиганте. Для юноши это был верный шанс проявить себя. Пока все будут увлечённо двигаться по маршруту, он станет ходить в караул, выискивать незнакомцев, которые, конечно, не преминут отправиться вслед за экспедицией, а в решающий момент попробуют отобрать их находку.

Однако планы Артёма едва не рухнули, когда мама решила отправить его к бабушке в Читу. Марина Викторовна сказала, что он ещё мал для экспедиций, что ему будет слишком трудно в пути. Юноша, раскрасневшись, разом вспомнив все старые обиды, готов был расплакаться от негодования и беспомощности. Уже задумал в дороге сбежать из автобуса, в сумерках вернуться к дедушкиному дому, тайком присоединиться к экспедиции — сопровождать её, издалека оберегая от скрытых опасностей. Ему даже понравилась такая задумка, но тут на выручку пришёл папа. Сергей Николаевич сказал, что поход предстоит простейший, что в седле по Саянам смог бы проехать даже его редактор Аркадий Иванович, а уж тот так курил, что не мог нормально, без одышки, спуститься по лестнице:

— Чем он тебе помешает? Сядет себе на вьючного коня и поедет. Это не пешком бродить по тайге. Зря его, что ли, в лагере обучали верховой езде?

— Почему на вьючного? — насупился Артём, в действительности согласный хоть на замшелого пони.

— Если тебя посадить на скаковую лошадь, она твоего веса не почувствует. Подумает, что её отправили налегке, а когда ты на ней дёрнешься, она перепугается и понесёт галопом, — рассмеялся отец.

Мама так просто не сдавалась. Пришлось спорить, ругаться. Всё закончилось уже привычными объятиями со слезами, после которых Артёма признали полноценным членом экспедиции.

— Смотри, — Марина Викторовна улыбнулась сыну, — рано не радуйся. Не найдём примет — экспедиции не будет. Значит, поедешь к бабушке!

Юноша только поморщился в ответ.

В очередной раз перерыли дедушкину комнату. Просмотрели записи. Покрутили самородки. Пролистали карты. Наконец разложили на полу рисунки Корчагина.

— Медведь на цепи. Клетка в болоте. Сушина, — перечислял Сергей Николаевич. — Какой-то валун. Пещера или какой-то грот. Что это?

— Не знаю, — призналась Марина Викторовна.

— Полевые рисунки из разных экспедиций?

— Но зачем отец положил их в сейф вместе с золотом и картой?

— Дорожил воспоминаниями или… Постой, а что, если рисунки — это и есть приметы?

— То есть как?

— А вот так! — Сергей Николаевич, разволновавшись, опять начал ходить по гостиной.