«Вчера я шел по зале освещенной…»

         Вчера я шел по зале освещенной,

         Где так давно встречались мы с тобой.

         Ты здесь опять! Безмолвный и смущенный,

         Невольно я поникнул головой.

         И в темноте тревожного сознанья

         Былые дни я различал едва,

         Когда шептал безумные желанья

         И говорил безумные слова.

         Знакомыми напевами томимый,

         Стою. В глазах движенье и цветы —

         И кажется, летя под звук любимый,

         Ты прошептала кротко: «Что же ты?»

         И звуки те ж, и те ж благоуханья,

         И чувствую – пылает голова,

         И я шепчу безумные желанья

         И лепечу безумные слова.

«Всё вокруг и пестро так и шумно…»

         Всё вокруг и пестро так и шумно,

         Но напрасно толпа весела:

         Без тебя я тоскую безумно,

         Ты улыбку мою унесла.

         Только изредка, поздней порою,

         После скучного, тяжкого дня,

         Нежный лик твой встает предо мною,

         И ему улыбаюся я.

«Ярким солнцем в лесу пламенеет костер…»

         Ярким солнцем в лесу пламенеет костер,

         И, сжимаясь, трещит можжевельник;

         Точно пьяных гигантов столпившийся хор,

         Раскрасневшись, шатается ельник.

         Я и думать забыл про холодную ночь, —

         До костей и до сердца прогрело;

         Что смущало, колеблясь умчалося прочь,

         Будто искры в дыму улетело.

         Пусть на зорьке, всё ниже спускаясь, дымок

         Над золою замрет сиротливо;

         Долго-долго, до поздней поры огонек

         Будет теплиться скупо, лениво.

         И лениво и скупо мерцающий день

         Ничего не укажет в тумане;

          У холодной золы изогнувшийся пень

         Прочернеет один на поляне.