Я знаю, мы из разных поколений

         С тобой пришли,

         Несходных слов и розных откровений

         Мы принесли.

         Перед тобой во храмине сердечной

         Я затворюсь

         И юности ласкающей и вечной

         В ней помолюсь.

«Давно в любви отрады мало…»

         Давно в любви отрады мало:

         Без отзыва вздохи, без радости слезы;

         Что было сладко – горько стало,

         Осыпались розы, рассеялись грезы.

         Оставь меня, смешай с толпою!

         Но ты отвернулась, а сетуешь, видно,

         И всё еще больна ты мною…

         О, как же мне тяжко и как мне обидно!

«Ель рукавом мне тропинку завесила…»

         Ель рукавом мне тропинку завесила.

         Ветер. В лесу одному

         Шумно, и жутко, и грустно, и весело, —

         Я ничего не пойму.

         Ветер. Кругом всё гудет и колышется,

         Листья кружатся у ног.

         Чу, там вдали неожиданно слышится

         Тонко взывающий рог.

         Сладостен зов мне глашатая медного!

         Мертвые что мне листы!

         Кажется, издали странника бедного

         Нежно приветствуешь ты.

«Не могу я слышать этой птички…»

         Не могу я слышать этой птички,

         Чтобы тотчас сердцем не вспорхнуть;

         Не могу, наперекор привычке,

         Как войдешь, – хоть молча не вздохнуть.

         Ты не вспыхнешь, ты не побледнеешь,

         Взоры полны тихого огня;

         Больно видеть мне, как ты умеешь

         Не видать и не слыхать меня.

         Я тебя невольно беспокою,

         Торжество должна ты искупить:

         На заре без туч нельзя такою

         Молодой и лучезарной быть!

«Когда смущенный умолкаю…»

         Когда смущенный умолкаю,

         Твоей суровостью томим,

         Я всё в душе не доверяю

         Холодным колкостям твоим.