|
— Нет, сэр. Это очень простая операция. — Тогда я был бы рад, если бы вы составили мне компанию, — сказал он робко. — Я еще чувствую себя не совсем уверенно... Странно, да? — Это вполне понятно, сэр. Вы быстро привыкнете. Маркхэм выбрал столик у окна, посмотрел меню и заказал такой ленч, какой он мог бы заказать сто пятьдесят лет назад. Хотя ресторан находился в Вест-Энде, в зале было не больше десятка посетителей. С любопытством оглядевшись, он увидел, что не один он сидит здесь с андроидом. Через два столика от него обедала необычайно привлекательная женщина, а ее персональный андроид вертел в руках чашку с кофе; в дальнем конце зала мужчина и женщина, несомненно находящиеся в близких отношениях, оба привели с собой своих андроидов. Маркхэму это показалось нелепым. Он осматривался, пытаясь понять, что за люди окружают его в этом новом веке, — люди, чья этика так же чужда ему, как этика бразильского охотника за головами, люди, ведущие паразитический образ жизни, лишенные какой бы то ни было ответственности и возможности решать свою судьбу. Если не обращать внимания на некоторую необычность их одежды и несколько лучшее физическое развитие, они выглядели совершенно нормальными и — трудно подобрать другое слово — расслабленными. В нем росло чувство замешательства. Он понял, что ожидал увидеть некие несомненные признаки упадка, но не обнаружил их... Пока! Некоторое время он и Марион-А ели в молчании. Потом, когда они дошли до кофе, Маркхэм заметил как бы невзначай: — Тот старик, что встретился в Хэмпстеде, довольно странный. — Он не похож на условно приспособленного, — ответила Марион-А. — У меня создалось впечатление, что он интересуется каким-то странным религиозным культом, — продолжал Маркхэм. — Таких людей много? В душе он очень хотел знать, не слишком ли драматизировал свое положение Проф. Хиггенс, когда предупреждал Маркхэма, чтобы он ничего не говорил Марион-А. Его так и подмывало сообщить, что Проф. — Беглец, и посмотреть на ее реакцию. Однако он промолчал. Конечно, Проф. Хиггенс мог преувеличивать опасность, но мог ведь и не преувеличивать. Разумнее было выждать, пока все не прояснится. Тем не менее, предположив, что большая часть сказанного Проф. Хиггенсом правда, можно было ожидать, что Марион-А проявит интерес, но она не вспоминала об инциденте, пока он сам не заговорил об этом. — Существует много различных религиозных братств, — объяснила Марион-А. — Обычно они преследуют скорее общественные, чем религиозные цели. В Сити сейчас в моде различные формы Индийского Мистицизма, но наибольшей популярностью пользуется «Три-С». — Что это — «Три-С»? — Сообщество Сексуальных Символистов. — Звучит захватывающе, — заметил он. — Я думаю, да, — сказала Марион-А. — Для человеческих существ, конечно. — Она улыбнулась своей неподвижной улыбкой. — Тот человек в Хэмпстеде, — продолжал Марк-хэм, — кажется, предпочитает что-то вроде солнцепоклонников. — Именно так, сэр, — спокойно сказала Марион-А. — Я пришла к заключению, что он Беглец. — А что это такое? — Маркхэм был настолько потрясен, что вряд ли его удивление прозвучало убедительно. — Плохо приспособленный человек, который противопоставляет себя существующему эталону поведения и который поэтому несчастлив и настолько не коммуникативен, что отказывается от помощи, включая и психиатрическую. Имя такого человека исключается из Индекса, и он лишается всех социальных привилегий до тех пор, пока не согласится принять помощь. — Его могут заставить? — Нет, сэр. Пока он не совершит преступление. — Но если его имя убирается из Индекса, он, вероятно, теряет все свои деньги и все остальное. |
