|
Теперь же, налив еще стаканчик, он наконец призадумался об Уилле. Он мало что о нем знал. Ему было известно только одно — что Уилл его ненавидит. Но во что может вылиться эта ненависть? Уилл любил Аделаиду с детства. Она представлялась ему чистой, прелестной девушкой, его суженой. Вот и все, что уловил Денби из слезных причитаний Аделаиды, когда получил вызов. Какие же чувства мог питать Уилл к человеку, который походя, развлечения ради, совратил девушку его мечты? Чего, по его мнению, заслуживал такой человек? Теперь Денби стало окончательно ясно, что Уилл намерен его унизить. Может, в этот ранний час, в этом безлюдном месте, которое предложил сам Денби, произойдет нечто совсем иное, чем он ожидал? Может, Уилл с Найджелом приведут кого-то с собой, свяжут Денби и надругаются над ним? Он слышал, что такое бывает.
Денби поставил стакан на стол и вышел в мастерскую. Окна уже побледнели. Он выключил свет, увидел берег реки и переливающуюся блестящими желтовато-серыми чешуйками воду. Противоположный берег скрывался в тумане, колеблющемся и дрожащем, излучающем рассеянное янтарное сияние, в котором слабо, но по-утреннему необыкновенно четко вырисовывался захламленный берег под окнами типографии. Денби била дрожь. Услышав за спиной какой-то звук, он быстро обернулся. Он оставил наружную дверь незапертой, как договорились. В дальнем конце мастерской стояли двое, один — высокий, тощий, другой — пониже и поплотнее. — А, доброе утро, — сказал Денби. Ему не хотелось снова включать свет. Посетителей он узнал и так. У него сильно забилось сердце. Уилл с большим ящиком под мышкой остался стоять у Двери. Найджел скользящей походкой, как бы на цыпочках, направился к Денби. Когда он подошел к окну, Денби ясно увидел его лицо. — Вы один? — Да. Я решил обойтись без секунданта. — Это немножко не по правилам, — сказал Найджел. Он остановился, внимательно глядя на Денби. Его осунувшееся лицо светилось счастливым возбуждением, под глазом все еще красовался лиловый синяк. — По-моему, эта дуэль — нелепая затея, — громко произнес Денби. — Я думаю, нам надо помириться и разойтись по домам. Сам не знаю, почему я здесь. Уилл прошел в глубь мастерской. Остановившись в нескольких шагах от Денби, он положил свой ящик на офсетный станок и взглянул на Денби с уничтожающей холодной ненавистью. — Ну что ж, — сказал Денби. — Как хотите. Развлекайтесь. Только побыстрее. Мне нужно домой. Он, конечно, ломает комедию, но уж больно всерьез, подумал Денби. Теперь мне уже не уйти. Сделай я только шаг к двери, он сразу кинется на меня. Во всяком случае, хорошо, что их всего двое. — Что ж, пойдемте, — сказал Найджел. — Кажется, начался отлив. Удачное вы выбрали место. Денби отворил дверь. Повеяло сырым, свежим воздухом, в котором улавливался запах моря. Денби глубоко вдохнул его и, нетвердо ступая, придерживаясь рукой за парапет, сошел по ступенькам. Он пересек причал и стал медленно спускаться по железной лесенке на берег. Встав на податливый, смешанный с песком ил, он увидел на верхней ступеньке огромные башмаки Уилла с резиновыми подошвами. Завеса тумана переместилась теперь к центру реки, а здесь, над берегом, он чуть рассеялся, отступил, нависнув над ними сияющим сводом, бледно высвечивающим полоску суши шириной метров в шесть между кромкой воды и парапетом причала. В тишине, тоже, казалось, исходившей от тумана, все словно парило в воздухе, и Денби пугал звук собственных шагов по вязкому песку. Он остановился, пристально глядя на кромку воды. Отлив еще не кончился, вода в реке продолжала убывать. Лоснящаяся полоска песка отливала желтизной. Дальше за нею простирался каменистый неровный берег с разбросанными повсюду полиэтиленовыми мешочками, старыми автопокрышками, разноцветными бутылками и гладкими, отмытыми за время долгого пребывания в реке древесными обломками. |
