Спустя час она вернулась в комнату Брадена и застала его сидящим на постели и пьющим эль из деревянной кружки. Цвет его лица значительно улучшился, но настроение было невеселым.

— Почему, Франческа? — спросил он хрипло, пронизывая ее острым взглядом. — Почему вы вмешались в поединок? Из-за потери внимания я мог бы быть убит.

Франки стояла в некотором отдалении, хотя и понимала, что он не бросится на нее и не причинит ей зла.

— Я извинилась перед вами. И я бежала, чтобы предупредить вас о чем-то.

Браден нахмурился и бросил ей:

— Предупредить меня? О чем?

Она волновалась. Было нелегко решиться. Браден, вероятно, не поверит ее рассказу, она не убедит его.

— Я встретила колдуна, сегодня, его имя Мерлин. Он сказал, что вас собираются убить в течение этой недели, на турнире.

Браден вновь наполнил чашу из кувшина, стоявшего на столе, и сделал большой глоток, затем наполнил рот снова так, что надулись щеки. Опять проглотил напиток, а голос его был глух, как будто шел из самой глубины тела.

— Колдун, — повторил он с иронией.

Франки вспыхнула, когда услышала иронические нотки в его тихой речи, и слабо выдохнула в ответ:

— Да.

Герцог не смотрел на нее, когда спросил:

— Аларис был с вами? Он тоже видел волшебника? — раздражение в голосе Брадена относилось не к волшебнику, а к Аларису.

Несмотря на некоторое расстройство и страх, Франки почувствовала волнующее удовольствие от того, что Браден ревнует ее.

— Нет, — ответила она, зарабатывая доверие. — Аларис ничего не видел. Он был в каком-то оцепенении, в дурмане, все это время и пришел в чувство, лишь когда Мерлин позволил ему это.

Браден внезапно вытянулся, схватил ее за руку и сжал ее. Его лицо исказила мучительная гримаса, не связанная с раной на бедре.

— Франческа, — прошептал он, — обещай мне, пожалуйста, что не будешь говорить ни с кем о волшебнике или о чем-либо подобном, лишь со мной.

Она села на край кровати и нежно улыбнулась ему. В эти мгновения Франки была наполнена ощущениями радостного возбуждения и одновременно неясной печали, все это глубоко охватило ее душу. Она любила Сандерлина, и любовь эта была на всю жизнь. Она смахнула вьющиеся локоны ждущих мытья волос со лба.

— Я обещаю, я попробую, но я очень импульсивна и иногда слова слетают с моего языка до того, как я успеваю подумать.

Браден взял ее руку, поднес к своим губам и с заботой и нежностью поцеловал ее.

— Вы с Гилфордом разговаривали об очень странных вещах сегодня, — сказал он после некоторой паузы. — Он всегда отказывается объяснить его странный талант и уверенность. Вы тоже откажетесь?

Осторожно, не касаясь повязки на ноге Брадена, Франки устроила себе место подле него, повернулась лицом к нему.

— Я все расскажу вам, — сказала она. — Но я так боюсь, Браден, так боюсь.

— Почему? — он осторожно играл ее локоном, мягко крутя его на пальце. Нежность шевельнулась где-то в глубине ее сердца. — Я знаю, что есть что-то противоречивое в вас, но обещаю, что буду защищать вас, если придется, от всего на свете.

Франки задела его самые сокровенные струны души.