Я озвучил ей свою позицию еще по дороге на работу, со всем остальным она сама разберется. Она появляется через минуту и, не отрывая глаз от экрана ноутбука, я велю ей дать официальное заявление на камеру Маргарите вместо себя.

– Спасибо и на этом, – вздыхает Марго.

– Не благодари, – отвечаю я.

Они обе освобождают мой кабинет, а я прошу Надю передать в отдел кадров информацию о снятии с должности моего заместителя.

Из-за этого кавардака рабочий день вылетает из всех графиков. Где-то между звонком от губернатора и совещанием со своими замами я звоню Оле.

Стоя у окна, слышу за спиной суету Нади, которая разбирает пакеты из ресторанной доставки, чтобы в четыре часа дня я мог, наконец-то, пообедать.

– Привет, – голос Оли просачивается через трубку прямо в кровь.

Тушит злость оттого, что по моей репутации сегодня проехались катком и оросили тоннами дерьма.

– Привет, – бросаю взгляд через плечо. – Как дела?

Выставив на стол посуду, Надя выходит из кабинета, но я знаю, что скоро она вернется вместе с моим кофе.

– А у тебя? – интересуется Оля.

Эта переадресация говорит мне о том, что она в курсе ситуации. Наверное, как и вся страна. Над моим именем глумятся журналисты, и мне не остается ничего, только ждать, когда эта трескотня закончится и перейдет в раздел архивных новостей.

– Хочешь встать на мою защиту? – напоминаю ей о том, как доблестно она защищала меня перед своей матерью один день назад.

– Я уверена, что ты не сам себе эту женщину назначил, – заявляет она.

– С чего ты это решила? – интересуюсь.

– Потому что я тебя знаю…

– Все-таки знаешь? – намекаю на то, что буквально неделю назад она в этом сомневалась.

– Да, – бормочет она.

– Хорошо… – смотрю в одну точку.

– Я… люблю тебя, Чернышов… – вдруг произносит Оля.

Для меня это не новость, но, несмотря на это, звук у этих слов потрясающих. Их я тоже впитываю, как и ее голос. Ведь это поддержка. Этими словами она выражает мне свою поддержку в дерьмовый период моей жизни.

– И я тебя… – отвечаю ей.

– Угу…

Глубоко вдохнув, говорю:

– Я не смогу сегодня приехать. Не знаю, во сколько освобожусь, а завтра в семь утра у меня совещание.

Черт.

Я чувствую дискомфорт оттого, что говорю ей это, но, твою мать, ничего не могу поделать. Я выйду из мэрии не раньше десяти и в лучшем случае успею поспать шесть часов.

Мы оба понимаем, что их переезд ко мне решил бы все проблемы, но я не могу давить. Я могу только ждать, когда она вернется ко мне сама.

– Ну… – тихо тянет она. – У Миши, кажется, температура, так что мы все равно не пустили бы тебя. У нас карантин.

– П-ф-ф-ф… вам что-нибудь нужно?

– Нет… просто позвони ему вечером…

– Я на связи, – напоминаю. – В любое время. Если я тебе нужен, позвони или напиши.

– Угу…

– До вечера… – обещаю я.

Оля кладет трубку, а я с головой окунаюсь в дерьмо, которое так щедро льется на меня сегодня.

Глава 63

Наши дни. Оля

К вечеру температура у Мишани бьет все мои внутренние критические отметки, поэтому я вызываю «скорую».

Когда-то в таких случаях я впадала в панику, не зная, что должна делать и как себя вести, но с тех пор опыта у меня в миллион раз больше.