«Что-то не так», — подумал он. И привлек ее к себе. Она была такой маленькой и хрупкой, что Роберт вспомнил об Элспет в последние дни ее болезни; можно было подумать, она едва удерживается, чтобы не ускользнуть в никуда.

— Как ты себя чувствуешь? — снова спросил он.

— Жутко замерзла, — ответила она. — И устала.

— Не хочешь поспать?

— Нет…

— Я посижу рядом, чтобы с тобой ничего не случилось.

Он погладил ее шею, лицо. Она вопросительно смотрела на него. «Что-то изменилось. Ее голос. Ее глаза». Валентина кивком выразила согласие. Выбравшись из постели, Роберт задул все свечи. «Чего еще желать». Он зажег свет в коридоре и приоткрыл дверь, чтобы лучше видеть. Потом опять забрался под одеяло. Валентину бил озноб. Роберт прижался к ней и стал смотреть, как дым от погашенных свечей рассеивается в узкой полоске света.

— Я люблю тебя, Роберт, — прошептала она.

Тут вдруг распахнулась дверь в коридоры его памяти, и он уже был почти уверен…

— Я тоже тебя люблю… — ответил он.

Она поднесла свою непослушную руку к его лицу, не сводя с него глаз; выставив указательный палец, сосредоточенно и нежно коснулась его переносицы, скользнула пальцем вниз, по губам, по подбородку.

— …Элспет.

Она улыбнулась и, расслабившись, закрыла глаза.

Лежа рядом с ней в темноте, Роберт увидел перед собой необъятность осознания и ужаса от содеянного.

Мартин курил, откинувшись на подушки. Джулия лежала, прижавшись к нему.

— Пой, — приказала она.

Мартин погасил сигарету в пепельнице на прикроватном столике. И запел:

— Slaap kindje, slaap; Daar buiten loopt een schaap; Een schaap met witte voetjes; Die drinkt zijn melk zo zoetjes; Slaap kindje slaap.

— Это о чем? — спросила она.

— Как сказать… «Спи, детка, спи; где-то гуляет маленький белый ягненок, он топает белыми ножками и пьет сладкое молочко».

— Чудесно, — успела выговорить Джулия, погружаясь в сон.

ОТПРАВЛЕНИЕ

Джулия проснулась еще до рассвета. Мартин, свернувшись клубочком, спал к ней спиной. Она тихонько встала, сходила в туалет, оделась. Выскользнув из квартиры, спустилась вниз, сбросила одежду, натянула ночную рубашку. Легла в свою постель и уставилась в потолок. Через некоторое время она поднялась и пошла в душ.

Элспет проснулась в постели Роберта. Она протянула руку, но его уже рядом не было. На его месте лежала записка: «Куплю что-нибудь к завтраку. Скоро буду. Р.»

Лежа в постели, Элспет радовалась шелковистым простыням, вдыхала оставшийся на ее подушке запах Роберта, смешанный с ароматом свечей и роз, наслаждалась щебетом птиц и ощущением своей плоти.

Все тело болело, но это уже казалось мелочью. Суставы ныли, кровь застаивалась. Было трудно дышать — легкие словно заволокло густым киселем. «Ну и что? Я — живая!» Попытавшись сесть, она запуталась в простынях. Она знала, что нужно пошевелить руками и ногами, но они не слушались. Элспет засмеялась. Смех получился хриплым и каким-то булькающим; она умолкла. Ей удалось встать и даже сделать несколько шагов, придерживаясь за бортик кровати. Дойдя до изножья, она остановилась, покачиваясь и рассматривая себя в зеркале.