Монтес поглядел на Ллойда:

— Ты не слышишь, как эти типы издеваются надо мной?

— Я будерброды делаю, — пояснил Ллойд, закрывая мясо хлебом. — Приправы в холодильнике. На любой вкус — хрен, пикули, соус чили, кетчуп, майонез…

— А горчица у тебя есть? — полюбопытствовал Арт.

— Да, нескольких видов, желтая горчица, острая, сладкая. Какую хотите? — Ллойд кивнул Джерому, дав понять, что тому лучше покинуть кухню. Когда парнишка не сдвинулся с места, Ллойд добавил: — Ступай, им сейчас не до тебя.

Он повысил голос, обратившись к трем болванам, обсуждавшим, кто из них должен убить девушку:

— Мы с Джеромом посмотрим телик в кабинете.

Мистер Парадиз любил смотреть телевизор в гостиной, поясняя, что кабинет слишком мал и заставлен мебелью. Там стояли массивные коричневые кожаные кресла и диван. Три стены кабинета занимали стеллажи, уставленные «лучшими книгами месяца» в разноцветных суперобложках. Лучшие издания за последние пятьдесят лет заполняли пространство от стойки до потолка. У четвертой стены Ллойд поставил телевизор: перенести его из гостиной ему помог мастер, заменявший разбитое стекло в двери.

Ллойд вошел в кабинет и увидел, что Джером нажимает кнопки мобильного телефона. Он вырвал у него из рук аппарат:

— Кому ты звонишь?

— Детективу из убойного отдела. Я его осведомитель.

— Ты хочешь сказать, стукач.

— Вы, наверное, их не слышали? Они говорили об убийстве какой-то девушки.

— Я слышал все, что они говорили. Каждое слово. Это не твое дело.

— Вам безразлично, что они собираются ее прикончить?

— Я уже сказал, — не лезь не в свое дело, — сердито повторил Ллойд. — Сначала они должны ее поймать и привезти сюда.

— Они решили засунуть ее голову в пластиковый пакет. Что тут происходит, в вашем доме?

— А ты что, не читаешь газеты и не следишь за новостями? Ошиваешься с этими олухами, и они не сказали тебе, что тут натворили?

Судя по выражению лица Джерома, он начал что-то понимать.

— Я знаю, — они убивают людей, — кивнул он. — Вот странно, они пришили кого-то в этом доме и явились сюда прятаться?

— Если хочешь об этом прочесть, — сказал Ллойд, — у меня сохранились газеты. Вот они, в кресле.

Джером повернулся, но Ллойд остановил его, схватив за руку:

— Дай-ка мне свою пушку.

Джером смерил домоправителя хмурым взглядом:

— Она мне самому нужна.

— Сколько раз тебе повторять: не лезь не в свое дело, — проворчал Ллойд. — Тебе она не понадобится, а вот мне может пригодиться.

27

Он совершенно не представлял себе Келли в Фармбруке, в красном кирпичном доме с белой облицовкой. Как бы лучше назвать стиль — послевоенное бунгало? С тремя маленькими спальнями, где вряд ли хватит места для ее одежды. Она вошла в гардеробную и появилась в блузке и брюках. А в Фармбруке деревянный гараж за домом уже начал гнить, к тому же он набит всяким хламом. О господи, а слуховые окна…

Он думал об этом, остановившись у входа в музей Риверы. Гигантские фрески Диего Риверы с машинами, рабочими и хозяином с плотно сжатым ртом покрывали обе стены — и левую, и правую. Напротив была сцена, чуть приподнятая над землей, и стояли стулья для публики. Отсюда кажется, что манекенщицы высоченные, под два метра; они дефилируют по подиуму с ничего не выражающими лицами, двигаясь строго по команде под гулкие ритмы диско.

Он узнал Келли, как только она вышла.