Однако на кону стояла не только его собственная жизнь как таковая, а кое-что неизмеримо более важное.

Вдруг вспомнился «бородатый», но меткий анекдот. Заяц в лесу напился до чертиков, и захотелось ему пойти косить траву. Косит, косит и все никак не устает. Глядь, одна поляна голая, другая, третья. Ну, звери и говорят медведю: ты тут самый старший, сделай что-нибудь, а то он так всю траву в лесу и выкосит. Медведь подходит к зайцу, а тот в упор не замечает его приближения, продолжает увлеченно косить. Медведь наступает на него сверху ногой, заяц сгибается, но все еще держится на ногах и с трудом, преодолевая сопротивление, медленно ведет косой туда-сюда. «Что, заяц, тяжело?» – спрашивает медведь. «Тяжело, – отвечает заяц, – но косить-то надо…»

Серый мысленно усмехнулся.

«А нам все равно, а нам все равно, не боимся мы волка и сову!»

Страннику еще ни разу не доводилось балансировать на такой узкой грани между бытием и небытием… И вот в этот решающий момент у него вдруг открылось какое-то новое понимание. Он не видел и не ощущал, но прекрасно понимал, где находятся ловушки, реальное восприятие отключилось, и он оказался в полной темноте, в которой то там, то здесь пульсировали энергетические сгустки областей ИФП.

Человек, зная их расположение, мог теперь обходить смертельные участки. Ненароком в полубреду ему даже показалось, что он способен сдвинуть эти сгустки… Но только показалось… Это уж точно привлекло бы ЕЕ внимание к нему, спохватился идущий.

Спасательное «антизрение» приходило к нему нестабильно, на короткие периоды, и опять заменялось привычной белой непроглядностью. Однако настоящему ветерану хватило бы и секунды, чтобы запомнить местонахождение всех ловушек. И еще он теперь четко знал, сколько до Цели.

Тоже изменка, однако не убийственная, а транспортная, изменяющая временные и пространственные координаты объекта, в нее попадающего.

Отчаянное упорство победило, странник преодолел оставшуюся дистанцию и достиг вожделенной точки. Шагая на «автопилоте», практически не чувствуя конечности, мало что сознавая и ничего не видя обычным зрением…

Вспышка потустороннего света озарила фигуру человека в облачении и снаряжении сталкера, на миг разогнав тьму.

Левой ногой вперед он шагнул в последний раз и провалился из жесточайшего зубодробительного холода беспощадной зимы в ослепительно-яркое, зелено-пышное, обжигающее лето.

Но в первую секунду после перехода весь горячий мир ему застила совершенно иная картина. Мужчина внезапно увидел лицо женщины, которую совсем недавно целовал на прощание, и огромные распахнутые глаза, в которых плескался невозможный коктейль – любовь вперемешку с болью. Словно Жизнелюбивая только прикидывалась, что остыла к нему! Она понимала, что сталкер на то и сталкер, он все равно уйдет в ходку, и, любя его, не желала ранить любимого в самое сердце.

Как он ей и обещал…

Не забыл.

Не только на запястье, но и на сердце у него теперь будет шрам после неодинокого привала в «Заре».

С момента незабываемого перехода вслепую из снежного бурана прямиком в разгар жаркого лета минуло еще несколько интервалов пути – «ключевых точек» и перемещений сквозь пространство-время.

В память «неубиваемого», по высшему разряду защищенного от разного рода повреждений рекордера добавлялись запечатленные треки.