– Как выйдешь, первая дверь направо, – сообщил Кеннет. – Там есть свободная койка. И не одна.

Девушка послушно отыскала указанную каюту – судя по спартанской простоте убранства, та предназначалась отнюдь не для капитана.

Шатти на мгновение закрыла глаза. Как не похожа эта маленькая шхуна на роскошную яхту ее отца, ту самую, на которой они с матерью плавали по Средиземному морю, пока он изнывал от летнего зноя в своем эдинбургском офисе!

Девушка забросила вещи в угол и порылась в пакете, ища сменную одежду. Та, что на ней, насквозь пропахла табачным дымом и прогорклым пивом. Затем с наслаждением приняла душ, смыла треклятый макияж, оделась во все чистое.

Когда, порозовевшая и освеженная, она переступила порог салона, Кеннет уже поджидал ее за столом. Девушка села напротив и с удовольствием отхлебнула свежего молока: хозяин загодя позаботился об угощении для гостьи.

– Просто не знаю, как тебя благодарить, – промолвила она, облизнувшись.

– Нет проблем, – заверил Кеннет, задержав взгляд на ее губах.

Внезапно смутившись, Шатти взялась за бутерброд с ветчиной. Она так привыкла питаться в баре, что простая, незамысловатая еда Кеннета показалась ей пищей богов.

– Слушай, а откуда ты вообще такой взялся? – полюбопытствовала девушка. – Зачем очертя голову полез в эту дурацкую драку? Подумать только: паб битком набит мужиками, а защищать меня ринулся только ты. Почему?

– Сам не знаю, – пожал плечами Кеннет. – Просто мне показалось, я тебе нужен.

– И потом, на скамейке, тоже? – не отступала Шатти.

– Да, пожалуй, – усмехнулся хозяин шхуны.

– Но почему? Почему, ради всего святого?

Кеннет обезоруживающе развел руками.

– Когда я еще подростком был, отец рассказывал мне и моим сестрам истории про наших предков. Прославленных, непобедимых, благородных Лэвероков. Был такой шотландский клан в незапамятные времена. Все до одного – герои, все до одного – рыцари без страха и упрека. Ну а я, видно, запомнил.

Шатти улыбнулась – и вдруг подалась вперед и порывисто чмокнула его в щеку.

– Вот и хорошо, что запомнил, – шепнула она и поднялась из за стола, прихватив с собою недоеденный бутерброд и молоко. – Увидимся утром.

Укрывшись в отведенной ей каюте, Шатти закрыла дверь и прислонилась к ней, прижимая к груди бутерброд и стакан. Улыбнулась, откусила еще кусочек. Герой – это здорово! Героям полагается думать только о девушке, а вовсе не о ее деньгах. Но как далеко готов зайти этот незнакомец в своем желании помочь ей? Впрочем, почему незнакомец? Кеннет Лэверок!

Шатти вздохнула. Если бы проблема исчерпывалась только этим! Вопрос еще и в том, как долго сумеет она противостоять обаянию такого красивого, такого великодушного защитника…

Глава 2

Кеннет начинал задремывать, когда в дверь постучали. Сначала молодой человек решил, что это воображение некстати разыгралось. Но стук повторился. Лэверок приподнялся на локтях и протер глаза. Кто стоит по ту сторону двери – двух мнений быть не может, а учитывая его недавнюю реакцию на Шатти Арран, вряд ли этот полуночный визит в его интересах. Кеннет перекатился на бок и закрыл глаза.

Стук раздался снова – требовательный, настойчивый. Тихо выругавшись, Кеннет дотянулся до выключателя и зажег свет.

– Заходи! – крикнул он.

Дверь чуть приоткрылась, и Шатти робко заглянула внутрь.

– Прости, что разбудила, – шепотом извинилась она. – Но в моей каюте холодно как в погребе. У тебя еще одного одеяла не найдется?

Кеннет мысленно застонал. «Морской ястреб» к приему гостей не приспособлен, что верно, то верно. Когда на шхуне ночевал кто нибудь из его закадычных друзей – тот же Гил, скажем, или Рэндал, – никаких таких особенных удобств эти ко всему привыкшие ребята не требовали.