Дик не совсем понял, что профессор имел в виду, но не стал переспрашивать. Главное, что он не побоялся сразу сказать о своем желании. А там, какая разница, кто покажет ему клинику и когда.

— Хорошо, — ответил Дик и посмотрел на отца.

Тот подмигнул ему и перевел глаза на мистера Бриджеса.

— Ну что ж, — сказал профессор, направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж, — я провожу вас в комнату. Располагайтесь. А через полчаса я жду вас внизу в столовой. Вы как раз успели к обеду.

Вэл опять подтолкнул сына вперед, а сам, подхватив сумку, пошел следом. Они не сговаривались с профессором о том, сколько пробудут, но спешить было особенно некуда, к тому же Вэлу хотелось поподробнее обсудить все нюансы будущей работы. Если профессор готов оставить их у себя на пару дней, отказываться он не будет. Конечно, если Дику здесь понравится… Хотя за несколько дней общения Вэл убедился, что Дик с восторгом принимает все его предложения. И честно сказать, ни разу за это время между ними не возникло того тягостного напряжения, которое всегда возникало раньше. Может быть, мальчик вырос, а может быть, сам Вэл стал другим и новая перспектива сделала возможным то, что раньше было совершенно невозможно… Что об этом думать, если сын весело шагает впереди тебя по лестнице и даже не оглядывается, ища поддержки?

Они быстро разложили вещи в просторной и уютной комнате, умылись с дороги и через полчаса спустились к накрытому столу.

— Милости прошу, — сказал профессор, который уже сидел за большим круглым столом, сервированным по всем правилам. — Признаться, я давно не обедал в компании. Этот стол рассчитан человек на двенадцать. Когда-то здесь каждый день собиралась большая компания… Но, думаю, мы не потеряемся…

Вэл вежливо улыбнулся и отодвинул стул, чтобы усадить Дика. Интересно, умеет ли он пользоваться приборами? — с запозданием подумал он про сына, с некоторым ужасом поглядывая на мерцающие серебряные вилки и ножи. Но Дик как ни в чем не бывало спокойно оглядел яства и начал есть. Что и говорить, в этом отношении воспитание Жаклин было безупречным. Вэл вспомнил, что Лейла всегда тихонько улыбалась, когда он садился за стол в доме ее родителей, и шепотом подсказывала, что и чем следует есть.

Дальше обед покатился весело и спокойно. Вэл и Берк пытались не углубляться в профессиональные подробности, а скорее делились своими наблюдениями по поводу современных подходов к лечебной работе. Вэл с удовольствием рассказывал о своей бригаде, о странах, где он побывал, о национальных особенностях и пристрастиях местных жителей, о коллегах-врачах. Профессор слушал с большим вниманием, задавая вопросы и делая свои замечания. Вэл понимал, что для него это было своего рода испытанием способности говорить перед аудиторией, к тому же въедливой и профессиональной. Но он не слишком волновался, потому что в основном рассказывал о своих странствиях Дику, который слушал его так восторженно, что вилка застревала на полпути. Если он может увлечь маленького мальчика, значит, сможет заставить себя слушать и любую другую аудиторию.

Дик за весь обед не сказал ни слова, он был огорошен тем, что совершенно не представлял, какая у его отца ответственная и захватывающая профессия.

Профессор несколько раз взглянул на Дика, а в конце обеда, поняв, что мальчик очарован их ремеслом, предложил показать ему библиотеку и медицинские атласы.

— Если тебе будет неинтересно, — сказал он на всякий случай, — можешь просто отложить их в сторону. Тогда я расскажу тебе, что можно найти в саду. А мы пока поговорим с твоим отцом. Мне хочется задать ему несколько вопросов относительно его статей.

Дик был невероятно польщен. Если такой большой человек должен задавать вопросы, чтобы понять, что делает его отец, значит Вэл Слейтер — ого-го!

— У меня есть и детские книги, — заметил профессор, когда они вошли в комнату, до потолка заставленную книжными полками.