На самом деле, разумеется, правда — как свежесть осетрины в знаменитом булгаковском романе — может быть только одна. Либо она, либо вранье, а третьего, уж извините, не дано.

Кстати, о романе Булгакова. Александр Бобров, лауреат премии имени М. Алексеева, недавно поведал читателям: «Все, кому дорога русская литература, знают, что именно в журнале «Москва», редактируемом Алексеевым, были напечатаны впервые «Мастер и Маргарита» Булгакова…» Ранее той же историей уже успел поделиться с публикой и сам Алексеев — в интервью «Российской газете» (2002), под названием «А рукописи вправду не горят»: «С душевным трепетом отправлял я верстку январского номера в Главлит. А когда она вернулась — ахнул: красный карандаш изрядно погулял по полосам. Цензура представила нам весьма обширные сокращения. Я немедленно отправился к председателю Главлита. Бой шел за каждую снятую страницу… Во всяком случае, мне удалось немало отстоять… Мы были первыми, кто исполнил мечту Михаила Афанасьевича — явили его творение народу…»

Красиво? Трогательно? Только все эти слова — ложь от начала до конца. Разоблачая очередное алексеевское вранье, критик Андрей Турков цитирует слова Дианы Тевекелян, которая работала в отделе прозы журнала «Москва» именно в ту пору, когда там публиковался булгаковский шедевр: «Никак не мог Михаил Алексеев «совершить свой редакторский подвиг». Не ходил к (…) главному цензору Романову с «Мастером». Не был среди тех, кто явил булгаковский шедевр читающему миру». Ибо роман был — действительно, с великими трудностями и потерями — опубликован в последних номерах «Москвы» 1966 года и в январской книжке 1967-го уже смертельно больным главным редактором Евгением Поповкиным. Алексеев же занял этот пост только в 1968 году».

На что же рассчитывал лжец? На невежество публики? На то, что свидетели уже умерли, а даты никто не станет сверять? На то, что номенклатурное прошлое вруна перекроет дорогу опровержениям? В прежние годы так и было: Юрий Буртин, пытавшийся разоблачить клевету на Твардовского, не мог опубликовать свой текст почти десять лет, вплоть до перестройки.

Кстати, присвоив заслуги своего предшественника на редакторском посту, Алексеев заодно и отомстил ему: в 1952 году наш земляк рассчитывал получить Сталинскую премию за первый том «Солдат», но вместо этого награда досталась автору «Семьи Рубанюк» — то есть как раз-таки Поповкину. Полвека спустя появилась возможность сквитаться, и Михаил Николаевич этого шанса не упустил…

«Михаил Алексеев любит вокруг себя сочинять множество мифов, — писал Вячеслав Огрызко в «Литературной России» (2005). — Взять, к примеру, дату рождения. Если верить справочникам, он появился на свет 22 апреля 1918 года в саратовском селе Монастырское. По новому стилю этот день приходится на 4 апреля. Однако в паспорте у писателя проставлена другая дата: 6 мая. Но сам Алексеев везде и всюду говорит, что и месяц, и число возникли из небытия, когда он поступал в 1936 году в Аткарское педучилище. Своей настоящей датой рождения писатель считает 29 ноября 1918 года».

А откуда, интересно, взялось у саратовца вологодское «оканье»? Неужели он и его сам себе придумал, чтобы казаться «ближе к народу»? Что ж, не исключено. «Выходя на люди, Алексеев строит только на лжи», — писал о нем Александр Солженицын.