— Они могут его поискать?

Она кивнула, но не двигалась. Как и Валиен. Как и Мона.

— Давайте, — сказала я. — Он может быть ранен. Чего вы ждете?

— Джемма, — едва слышно прошептала Мона. Ее руки дрогнули в мою сторону. — Мне жаль.

Нет, я не хотела сейчас их общего сожаления. Элламэй ткнула мужа в ребра, и он помог ей добраться до меня. Она хотела обнять меня — Элламэй, что три дня назад прижимала Селено к полу, хотела обнять меня.

Я отпрянула от нее, и ее пальцы сомкнулись в воздухе. Она пошатнулась на здоровой ноге, Валиен поймал ее за локоть. Я посмотрела на Мону, стоящую в этот раз без расправленных плеч.

— Зато все завершилось, — сказала я.

Ее маска пошла трещинами, я почти видела, как они змеились, и куски отлетали. Я смотрела, как она ищет, что сказать, но она не смогла. Со стороны дворца раздался голос:

— Королева Мона! Он здесь. Мы его нашли.

Мы все повернулись, Элламэй впилась в рукав Валиена, несколько солдат махали с края развалин. Мона провела рукавом по глазам и поспешила к ним. Я за ней, Элламэй и Валиен медленно двигались следом. Мы добрались до группы, когда они убрали в сторону балку и вытащили пыльного Ро из груды кирпичей.

Он закашлялся, пыль отлетала в стороны. Он приоткрыл глаза и склонил голову, Мона опустилась рядом с ним.

— Ро, — сказала она.

Он закрыл глаза и опустил голову к разрушенной стене замка.

— Думаю, я все понял.

— Ты ранен?

— Ты голова, видишь ли, — продолжил он, хлопая по своим пыльным кудрям.

Мона посмотрела на нас с Элламэй с тревогой от его бреда. Но он продолжал:

— Ты во главе всего, управляешь всем, — он пошевелил рукой, голос был хриплым. — Мэй — руки. Она все делает. Действует, — он приоткрыл глаз и нашел меня. — А ты сердце, Джемма. Тук-тук. Голова и руки не могут работать без сердца.

— Ро, — строго сказала Мона. — Ты ударился головой.

Он повернул к ней голову.

— Знаешь, кто тогда я? Задница, — он издал смешок, который перешел в кашель, пыль облаками поднималась в воздух.

— Ро, — сказала Элламэй. — Селено мертв.

Ро подавил кашель. Его глаза открылись и уставились на меня, веселье тут же сменилось ужасом. После мига тишины он забился в груде кирпичей.

— Поднимите меня, вытащите из этой дыры, — он скользнул по обломкам и впился в рукав Моны.

— Ты не ранен? — спросила Мона. — Совсем?

— Балка оставила место. Меня ничто не ударило, но вылезти я не мог, — он встал на ноги. О, Свет, Джемма…

— Не надо, — сказала я и отклонилась от его протянутой руки, замершей в воздухе. Я отступила на шаг, скользнув на разбитом камне. Я посмотрела на каждого по очереди. — Не делайте это сейчас. Не думайте, что я не понимаю, что это значит, — они смотрели на меня. Я указала на озеро. — Все ведь исправлено? Решено. Вы… это сделает ваши жизни проще. Это вернет справедливость. Не учи меня, — сказала я, указав на Элламэй, которая уже вдохнула для этого. Я указала на Мону. — Не отчитывай меня. Я не хочу ваши слова.

Они молчали, смотрели на меня со своим видом потрясения. Оно проявлялось по-разному. Элламэй хмурилась, брови Валиена были приподняты. Пыльное лицо Ро исказила тревога. Мона была ошеломлена.

Тишина затянулась. Они не знали, что сказать. А потом Элламэй пошевелилась.

— Тогда… что мы можем сделать для тебя, Джемма.