Ничего не добившись ни от Жоры, ни от Тарагаровой черепушки, я просто плюнул и мы отправились в сторону эльфийских границ. Через несколько часов нас нагнал маленький караван, на которой нам и удалось сесть, заплатив бешеные деньги. Будь это обычный день, мы бы ни за что не пошли на такие траты, но именно сегодня волочиться пешком совершенно не хотелось. Да и полученный запас золота, в общем-то, пока что легко позволял такое транжирство.

Глядя на стелющуюся под колёсами телеги дорогу, я размышлял лишь об одном.

Было бы хорошо не сжечь эльфийский лес к чертям.

Эпилог

Эпилог

Япония, Осака

Белый потолок. Последние четыре года я смотрела на него так часто, что, закрывая глаза, некоторое время я продолжала его видеть. Не удивлюсь, если за это время он белым пятном въелся в сетчатку. Он встречал меня каждое утро, провожал каждый вечер и мозолил глаза днём каждый раз, когда я просто лежала.

Сегодня меня должны будут перевезти в новую клинику. Видимо, мои драгоценные родственнички умудрились найти вариант ещё дешевле. Год назад у меня ещё была роскошь пользоваться специальным больничным планшетом с мысленным управлением. Я могла бродить по интернету, читать, учиться. Делать хотя бы что-то самостоятельно. Потом меня перевезли сюда, на окраину Осаки. И из всех развлечений тут имелся лишь обыкновенный телевизор с пультом, нажимать на который каждый раз приходилось просить медсестёр. Так как, за четыре года после крушения самолёта, моим лучшим успехом в реабилитации оказалось лишь лёгкое шевеление пальцами на ноге.

В этот раз тётушка даже не сделала вид, что навещает меня, чтобы в очередной раз включить заезженную пластинку про то, как магазин дяди приносит всё меньше денег и потому им приходится отправлять меня в более бюджетную клинику. Видимо, ей надоело, что после этого я каждый раз напоминаю про страховые отчисления, которые она получает от компании как мой опекун. Наверняка это была единственная причина, почему она вообще согласилась оформить надо мной опеку.

Утро началось с того же, что и всегда. После белого потолка всегда следовали гигиенические процедуры, завтрак, мышечная электростимуляция и обследование доктора. С тех пор, как моё тело стало соответствовать минимальным нормам для прохождения HAL-терапии, он регулярно сокрушался, что в их клинике есть только устаревшее оборудование, а мои опекуны не могут позволить себе отправить меня в более оснащённую клинику, хотя с последним утверждением я не могла согласиться. Скорее они просто выжидали, когда с моим совершеннолетием прекратятся страховые выплаты от корпорации, на которую работали мои родители, после чего придумают, как взвалить меня на плечи государства или просто избавиться.

— Ну что, Акари-сан, полагаю, ты рада, что, наконец, уедешь от нас в приличную клинику? — улыбнулся пожилой врач, закончив с рутинной проверкой.

— В приличную? — серьёзно удивилась я. — Разве меня не переводят в место, где лечение стоит ещё дешевле?

— Искренне надеюсь, что в Японии нет клиник, которые были бы ещё беднее нашей, — тяжело вздохнул доктор. — Нет, тебя переводят в Токио, в весьма крупный медицинский центр.

— Что? Не может быть, доктор Ямамура, — я так разволновалась, что давно бы вскочила из кресла-каталки, на которой меня возили по процедурам. — Мои дядя с тётей в жизни не пошли бы на такие траты!

Или пошли бы? Может, они в тайне всё это время экономили на лечении, чтобы собрать большую сумму и отправить меня сразу в элитную клинику? Нет-нет-нет-нет. Быть того не может. Сколько я знаю мамину сестру и её мужа, они могли бы быть живым примером даже богу скупости.

— Хммм, — доктор снял очки и положил на стол.