Он заметил несколько огоньков человеческих душ: горстка людей, оказавшихся достаточно близко, чтобы попасть под действие его иллюзий. Но их было слишком мало.

Древний колдун, владыка Эон Кулл плакал. Он пытался, но потерпел поражение.

Уже пятнадцать минут Маколл пробирался сквозь завесу ливня, пока наконец не остановился в изумлении и не заставил себя забраться в укрытие вымокших корней дерева.

«Невозможно… это просто какое-то безумие». Бросив взгляд в небо, он поежился и сжался в своем укрытии. Он уже давно начал подозревать, что эта буря неестественного происхождения. Теперь же он знал, что она затуманивает его разум.

«Это Монтакс, — твердил он себе раз за разом. — Монтакс. Не Танит».

Тогда почему же последние двадцать минут он так спешил домой, к жене и сыновьям, на их ферму в нэловых рощах недалеко от Хебана?

Он вздрогнул от шока. Это было все равно что снова потерять Эйлони, хоть он и знал, что она умерла от лихорадки десять — или уже пятнадцать? — лет назад. Все равно что снова потерять Танит, а с ней и сыновей.

Он был уверен, что спешил домой с пастбищ кухланов и летняя гроза застала его в дороге. Уверен, что у него есть ферма, жена, семья. Жизнь, к которой можно вернуться. На деле он просто пробирался к руинам и окружившим их вражеским войскам.

Каким образом его разум оказался столь легко обманут? Что это было за колдовство?

Заставив себя встать, Маколл снова двинулся, но на этот раз в противоположном направлении. Ему оставалось только надеяться, что он движется к своим.

По приказу Лилит крупный отряд имперских войск начал продвигаться вглубь джунглей. Ее телохранители сомкнули ряды вокруг инквизитора. Рядом с ними в строю стояло не меньше танитских Призраков под командованием Гаунта — собранные в один отряд остатки первого, второго и седьмого взводов. Раненых отправили дальше, в тыл.

Жильбер поначалу возражал как против перспективы наступать, так и против сотрудничества с танитцами. Однако Лилит не потрудилась скрыть своего презрения к нему, когда отклонила все его протесты. Если произошло то, чего она боялась, то это было настолько же делом Гаунта, насколько и ее собственным. К тому же Призраки только что вернулись из глубины бури и знали, чего ожидать. И несмотря на весь хваленый опыт ветеранов элитной вольпонской Десятой бригады, Лилит хотела получить более серьезную боевую группу, способную выдержать потери и сохранить боеспособность. Всего около шестидесяти человек. Половина из них — элитная тяжелая пехота с приказом от самого генерала охранять ее. Другая — лучшие диверсанты-разведчики в Гвардии, возглавляемые их прославленным харизматичным комиссаром.

«Довольно мощная ударная группа», — решила Лилит. И все же она приказала своему астропату вызвать подкрепление. Генерал Тот поначалу не хотел удовлетворять ее просьбу, пока Лилит не воспользовалась полномочиями инквизитора и не упомянула, насколько серьезной может быть угроза. Теперь пять сотен Аристократов маршала Руаза и триста роанских Диггеров под командованием майора Алефа и комиссара Джахарна двигались следом, отставая примерно на час. Астропат погиб от перенапряжения при передаче сообщений через психическую бурю. Его тело просто бросили.

На первый взгляд это было кровожадным решением — отправлять подразделение в эпицентр бури, откуда бежали все остальные имперские части. А уж посылать за ними подкрепление казалось намеренным повторением этой ошибки. Однако Лилит очень хорошо понимала: как бы то ни было, ключ к победе на Монтаксе лежал в самом сердце урагана. И возможно, ее личный интерес в этом деле — тоже.

Лерод шел в авангарде. Он вызвался добровольцем, просто горя энтузиазмом. Гаунту это показалось настораживающим. Яэль, один из солдат седьмого взвода Лерода, рассказал комиссару о чудесном спасении Лерода под огнем вражеских пулеметчиков на берегу.