Гаунт еще раз окинул взглядом лагерь, заметный теперь только по разбросанным тут и там огонькам — кострам кухонь и караульных постов, движущимся между ними факелами. Вздохнув, комиссар вошел в здание.

Длинный командный центр мог похвастаться низкими потолками, крышей из оцинкованной гофры и стенами из двухслойных бронелистов. Пол был устлан досками из свежей местной древесины, покрытыми отвратительно пахнущим лаком. Ставни на окнах были приоткрыты, и москитные сетки на окнах уже были полны копошащегося, жужжащего улова — мошкары и ночных жуков.

Экипировка и личный вещмешок Гаунта были уложены на деревянных колодах. Первые два дня они стояли прямо на полу, пока не обнаружилось, что если на вещах при этом и не появляется плесень, то в них селятся черви.

Сняв свой комиссарский плащ, Гаунт повесил его на проволочную вешалку, прицепил ее к крючку на балке, подтянул к себе стул и тяжело сел. Перед ним на деревянном чурбаке стояли вычислитель, аппарат орбитальной вокс-связи и мемограф с плоским экраном. Техножрец потратил больше часа на старательное чтение молитв, готовясь включить священные машины. Их так и не вынули из открытых кованых ящиков, чтобы защитить от сырости. Толстые силовые кабели ползли от них по балкам, удерживаемые под потолком скобами, через клапан наружу, к генератору вдалеке. На запотевших от влажности пластинах экранов мерцали и подергивались светлые пятна изображений. Настроечные шкалы приглушенно светились оранжевым.

Гаунт подался вперед и привычно проглядел информацию и тактические сводки флота и других подразделений. По темному экрану потянулись вереницы мигающих, наслаивающихся друг на друга цепочек кодированных символов.

Тихо, как ночь, из передней появился Майло. Он предложил комиссару оловянную кружку. Кивнув, Гаунт принял ее, наслаждаясь прикосновением к покрытому холодными каплями металлу.

— Техножрецы только что снова запустили охладительные установки, — негромко объяснил Майло. — Это просто вода, зато холодная.

Гаунт благодарно кивнул и сделал глоток. Вода отдавала резким металлическим привкусом, но была действительно холодной.

Снаружи послышались чьи-то шаги на лестнице, потом тихий стук в дверь. Гаунт улыбнулся. Звук шагов нарочно был таким громким. Это было учтивое предупреждение от человека, который мог двигаться абсолютно бесшумно, если хотел.

— Заходи, Маколл, — произнес Гаунт.

Маколл вошел в помещение. На его уже немолодом лице застыло выражение легкого замешательства от того, что его узнали еще с порога.

— Доклад патруля, сэр, — объявил он, вытянувшись по стойке смирно в дверях.

Комиссар жестом предложил ему сесть. Форма и плащ Маколла были измазаны в жидкой грязи. Даже лицо было перемазано. Чистым остался только лазган — каким-то чудом на нем не было ни пятнышка.

— Что ж, давай послушаем.

— Позиции противника все еще далеко от нас, — начал Маколл. — За линией наступления — альфа-розовый. Несколько дальних патрулей.

— Проблемы?

— Ничего такого, с чем бы мы не справились, — уклончиво ответил крепкий, жилистый разведчик.

— Я всегда ценил твою скромность, — сказал Гаунт. — Но мне нужно знать.

— Уничтожили шесть патрулей в западных топях. — Маколл вытер нос и рот. — Без потерь с нашей стороны.

Гаунт одобрительно кивнул. Он симпатизировал Маколлу, лучшему разведчику среди танитцев. Даже в полку специалистов по диверсиям его навыки были выдающимися. На погибшей Танит он был лесником, и его умения как разведчика бессчетное число раз выручали полк.