— Не продолжайте, — перебила она его с улыбкой, — говорить дальше я буду одна. Дон Пабло, — сказала она, обращаясь к своему жениху, — бегите, я вам это приказываю.

— Мне бежать! Никогда! Бежать, оставив вас в руках этих негодяев? Вы будете меня презирать, Долорес, если я сделаю такую подлость.

— Нет, это необходимо! Бегите как можно скорей; я не подвергаюсь ни малейшей опасности, эти люди меня пощадят. Вас же они убьют. Бежать же вместе невозможно: вместе мы погибнем. Кто меня спасет, если вы будете убиты?

Тотчас же послышался как бы отдаленный гром, и на лошадях показались авантюристы, скачущие во весь опор.

— Черт возьми, — воскликнул охотник, тронутый таким самоотвержением молодой девушки. — Я пытался уже раз спасти вас, не зная вас, сеньорита, но, клянусь честью охотника, я вас спасу из рук этих бандитов или погибну.

— Благодарю, — отвечала сквозь слезы Долорес. — Вот разбойники… бегите! До свидания, возлюбленный Пабло.

— Да, до свидания, — сказал решительным голосом охотник.

И, ведя под руку молодого человека, убитого горем, он исчез с ним в кустах, крича в то же время своим товарищам:

— Отступать! Скорей отступать!

В ту же минуту показались пираты, но ущелье уже было пусто. Охотники исчезли как бы по волшебству.

Донна Долорес села опять на лошадь и осталась одна на том же месте, где происходила битва.

— Да поможет мне Бог, — прошептала она, заметив приближавшихся к ней пиратов. — Они спасены, и я могу еще надеяться быть в свою очередь также спасенной.

Франция удвоила эту потерю и сделала ее невозвратимою, согласясь с договором, подписанным в Париже, на окончательную уступку Англии своих громадных владений за морем.

Геройское население Новой Франции, разоренное кровавыми войнами и защищавшее с таким самоотвержением честь нашего знамени в Новом свете, содрогнулось от негодования, узнав подлую уступку.

Бессовестно проданные Францией, они с упорством остались французами.

Питая от рождения ненависть к Англии, с которой вели постоянные распри, они отказались принять народность, насильно им предписываемую.

Несмотря на блестящие предложения со стороны новых владетелей, неимущие жители этой страны, лишенные средств последовать примеру богатых людей, покинувших свое отечество с целью поселиться во Франции, оказали геройскую решимость, внушенную им силою патриотизма.

Собрав на скорую руку свое бедное имущество, они безмолвно оставили хижины, где родились, и города, не принадлежащие более Франции, и безропотно, с отчаянием в сердце, углубились в леса с целью искать убежища у индейцев, предпочитая гостеприимство недавних врагов столкновению с новыми владыками.

С той минуты эти мужественные беглецы никогда уже более не возвращались в бывшее отечество своих предков, а если когда и посещали его, то не иначе как врагами и с оружием в руке. Удовлетворяя свое мщение, они предприняли против англичан партизанскую войну, которая не прекращается и до сих пор, но может прекратиться в недалеком будущем освобождением и присоединением их — как свободное государство к великой Американской республике.

Более тридцати тысяч семейств эмигрировали и водворились между индейцами.

Последние приняли их с раскрытыми объятиями и без всякой задней мысли возложили на себя тяжкое бремя, приняв под свое покровительство этих несчастных беглецов.

Предубеждение цвета лица, столь могущее в Америке, не существовало между канадцами и краснокожими. Имея в продолжение веков постоянные сношения, они привыкли уважать себя взаимно.

Посещая степь как охотники или воюя с индейцами, оба народа имели возможность свыкнуться.