— Брахман, сына которого я смог спасти, хотел бы подарить вам кое-что, — перешёл к делу я.

— Ох, не стоит, — отмахнулся Кикуока. — Вы же знаете, Кацураги-сан, буддистские монахи стараются избегать всех мирских желаний. Поэтому…

— Значит, вы не хотите прокатиться по четырём священным местам, как и я?

Кикуока Горо чуть не пролил на себя кипяток. Он удивлённо взглянул на меня и, недолго подумав, заявил:

— А иногда мирские желания можно и принять. Когда можно собираться?

Реакция старика рассмешила меня чуть ли не до слёз. Так быстро на моих глазах ещё никто не менял своего мнения. Особенно буддийский монах.

Сразу после разговора с Кикуокой я связался с Манипуром и договорился о перелёте монаха. Брахман быстро решил этот вопрос и пообещал, что уже через пару дней Кикуока Горо будет в Индии.

Я просидел со стариком до самого вечера. Не заметил, как пролетело время за разговорами об уже окончившемся путешествии.

Вернувшись домой, поднялся на верхний этаж, чтобы поужинать в общем зале, но обнаружил там одного лишь уролога — Никиширо Кусэя.

— О, Тендо-кун! — помахал он мне. — С возвращением. Ну как? Удалось полапать индийских красоток? Жутко тебе завидую!

Кто о чём, а Никиширо всегда о женщинах.

— А куда все пропали? Не вижу Кагари-куна и Акико-тян, — произнёс я.

— Так они дежурят почти каждый день, — ответил он. — Рук не хватает. Профилактика, стационар и скорая без тебя совсем загибаются.

А я-то всегда думал, что незаменимых нет.

Перед сном принял таблетку мелатонина, чтобы в очередной раз переучить организм к другому часовому поясу, и, хорошо выспавшись, направился в клинику «Ямамото-Фарм».

— Кацураги-сан! — воскликнули пациенты, что уже успели столпиться в длинную очередь. — Нам вас так не хватало!

Я поклонился больным, а затем внимательно осмотрел очередь, пытаясь найти родителей Ниидзмы. Мне хотелось сдержать обещание и принять их первыми.

— Супруги Ниидзимы есть в очереди? — спросил я.

Люди переглянулись, но мне никто ответа так и не дал.

Странно, может быть, подойдут позже?

Я вошёл в кабинет, где меня тут же встретила моя медсестра Сакамото Рин и без лишних приветствий вручила чашку крепкого кофе.

— Рада вас видеть, Кацураги-сан, — улыбнулась она.

— Ох… — я вдохнул приятный запах. — А вы знаете, как порадовать меня в первый рабочий день, Сакамото-сан!

— То ли ещё будет! — ответила она. — Сейчас сюда должен подойти Кондо-сан. Он хочет лично сообщить вам ещё более приятную новость.

Не успела она закончить фразу, как дверь в кабинет распахнулась, и к нам забежал запыхавшийся и вспотевший Кондо Кагари.

— Кацураги-сан, нет времени объяснять. С вашими постоянными пациентами случилось горе. Их семья негодует… В общем… — Кондо сделал глубокий вдох и продолжил. — Один врач на дежурстве допустил очень большую ошибку. Ниидзма Зэнкити и Ниидзма Мицумэ оба в реанимации.

Ниидзмы⁈ Родители Касуги?

Я повернулся к медсестре, и предчувствуя, какой объём работы мне сейчас предстоит провернуть, спросил:

— Вы об этой «приятной» новости говорили, Сакамото-сан?