— Вот уж чего вам не нужно делать, сэр. В любом случае не раньше, чем вы поговорите с герцогиней.

Джек повернулся к нему.

— Почему?

— Ну, она, сдается мне, скажет вам, кто лишил мисс Оливию работы у старой грымзы. Кто позаботился, чтобы ей некуда было деться, пока герцогиня не увидела, откуда дует ветер.

Почему ему стало трудно дышать? Он вдруг почувствовал себя совершенно обессилевшим и сполз на пол.

— Черт, — промычал Харпер, ковыляя к нему. — Я перестарался и убил вас.

— Нет-нет, — сумел возразить он, сжимая руками голову. — Мне просто нужно минутку отдохнуть. Вы не могли бы прислать ко мне герцогиню?

— Как только она закончит с распоряжениями относительно обустройства другой комнаты для мисс Ливви. Разве нам не следует позаботиться об этом?

Не сказав больше ни слова, Харпер, тяжело ступая, вышел.

— Позаботьтесь о ее безопасности, — крикнул Джек ему вслед.

Этих слов оказалось достаточно, чтобы всплыли новые картины прошлого. Но они не были связаны с Ливви.

Белокурые волосы. Большие голубые глаза. Груди как гранаты.

Мими.

Она смеялась, закрываясь рукой, ее большие голубые глаза блестели. Был вечер, они возвращались в отель. Она пахла лилиями и кофе. Должно быть, шел мелкий дождик, потому что булыжники под ногами были мокрыми. Из кафе доносилась музыка — визгливая скрипка и фальшивая гармоника. Он улыбался, глядя на нее, но мысли его витали за сотни миль от этого места.

А в следующий миг мир распался на части. Мими бросилась бежать и закричала. Он услышал сзади хлопок. Он увидел, как кровь внезапно хлынула из ее груди. У нее был такой удивленный вид, когда она подняла руку, чтобы взглянуть вниз, — она хотела увидеть, что ударило ее. А затем ее колени подогнулись, и она потянула его вниз, на поблескивающую булыжную мостовую.

Кричала ли она? Он не мог бы сказать. Больше он ничего не помнил. Только ее удивленное, опускающееся вниз лицо. И кровь.

— Боже, — простонал он, закрывая глаза. — Она мертва.

— Кто мертв? — спросила, входя, герцогиня.

Джек растерянно смотрел на нее.

— Мими. Я видел, как она умерла.

Леди Кейт кивнула:

— Я сожалею. Но еще больше я сожалею, что вы снова причинили боль моей дорогой подруге. Я была о вас лучшего мнения, граф.

Он заморгал, неуверенный, что в состоянии объяснить свои воспоминания. Все, что он знал, — возвращающаяся память приносила страдания. И больше всего ранило то, что он вспоминал о Лив.

— Это происходило во Франции, — прямо сказал он.

— Да, — произнесла леди Кейт с вызывающей замешательство откровенностью. — Мы так и думали.

Ее слова заставили его вскочить.

— Вы так думали? Что вы хотите сказать?

— О, сядьте. Я слишком маленькая, чтобы поднимать вас с пола.

Он послушался, она пододвинула к окну второй стул, как если бы они оба не хотели спускать глаз с Ливви, которая всё еще сидела в саду.

Усевшись с видом дебютантки за чаем, леди Кейт подняла ранец, который раньше ему показала Ливви.

— Узнаете это?

Он уставился на нее.

— Они не там ищут, — с нажимом сказал он. — Мне нужно сказать им.

— Сказать кому?

Он ждал, когда внутри что-то откликнется, но напрасно.

— Не имею представления.

— И вы были во Франции.

Он снова стал тереть голову. Казалось, голова никогда больше не перестанет болеть.

— В Париже. И на берегу, ожидая кого-то.

— И больше вы ничего не помните?

— Мими. Я видел, как она умерла прямо на моих глазах.