Пол снова повернулся к ним лицом, но закрыл глаза. Он снял очки, растирая красные следы, которые они оставили на переносице. Когда он снова взглянул на Мери, у него был жалкий вид.

– Зачем вы делаете это? – спросил он смотрительницу, его голос звучал очень тихо. – Кому это может принести пользу?

Мери пожала плечами:

– Думаю, вы это заслужили.

Он некоторое время колебался, прежде чем снова надел очки и перевел взгляд на Алека:

– Я знал Энни еще в Бостонском колледже.

– Пол! – воскликнула Оливия, она была потрясена.

– На самом деле, – продолжал Пол, обращаясь к Алеку, – я познакомился с ней гораздо раньше, чем вы. У нас был роман. Очень серьезный роман. Мы были вместе два года – до того, как вы познакомились с ней, когда вы еще даже понятия не имели, что она существует. – В его голосе звучала странная гордость. – Она уже была моей задолго до того, как стала вашей. Помните голубую лошадку «клуазоне» у вас на кухне? Это я подарил ей. Она любила ее. Она дорожила ею.

Пол какое-то время смотрел себе под ноги, словно собираясь с силами, решая, что говорить дальше. Оливия не осмеливалась поднять глаза на Алека, но слышала его тяжелое дыхание.

– Мы строили планы, как поженимся, – продолжал Пол, – как будем воспитывать наших детей, – слабая улыбка играла в углах его губ, – мы даже придумали для них имена. Но потом, летом, после окончания второго курса, она познакомилась с вами и порвала со мной. К сожалению, я так и не смог выкинуть ее из головы, – он умоляюще посмотрел на Алека, как будто был уверен, что тот сможет его понять. – Как мог кто-нибудь, зная Энни, просто так взять и забыть ее?

Алек едва заметно покачал головой.

– Нет, – сказал он. – Пожалуйста, не говорите мне, что вы…

Его голос прервался, и Оливия положила руку ему на спину. Ей хотелось поддержать его, закрыть его уши руками, не дать услышать того, что Пол собирался еще сказать.

– Пол, – сказала она. – Может быть достаточно? Казалось, он не слышит ее.

– Много лет назад летом я приехал сюда. – Пол сложил руки на груди и уронил вниз, затем сунул их в карманы брюк и снова вынул. – Я снял квартиру и получил роль в пьесе «Затерянное поселение», – он больше не смотрел Алеку в глаза. Теперь он разглядывал пол в маленькой спальне. – Я увидел Энни и понял, что наши чувства живы, взаимные чувства. Мы… мы несколько раз встречались здесь, – он поднял глаза на Алека и кивнул в сторону спальни.

– Энни не стала бы… – Алек посмотрел на Мери. – Это правда?

Мери торжественно кивнула, и Оливия наконец поняла, что именно она спровоцировала это признание. Она была здесь дирижером.

Алек злобно глянул на Пола, но когда заговорил, его голос звучал почти как шепот.

– Ублюдок, – сказал он.

– Мне кажется… – Пол быстро моргнул и снова уставился в пол. – Я всегда думал, что тогда, когда я уехал из Аутер-Бенкс, Энни могла быть беременной – уж очень она была расстроена. А потом, когда я брал у нее интервью для статьи в «Сискейп», она намеренно уменьшила возраст Лейси. – Пол взглянул на Алека, на щеках у него выступили малиновые пятна. – Мне очень жаль, Алек, но я думаю, что Лейси, возможно, моя дочь.

Неожиданно Мери раздраженно прервала его:

– Лейси – твоя дочь не больше, чем я. Энни избавилась от твоего ребенка.