— А я думаю, хорошая идея, — пожал плечами я.

— Вот именно! — кивнула Яна с энтузиазмом.

— Но… это же… — американец явно был не готов к подобному фатализму.

— Да ладно, — в очередной раз хлопнул его по плечу Никита. Кажется, он тоже уже понял, что происходило. — Дверей три, так что я с тобой пойду. Как насчет налево?

— Но…

— Пойдем, пойдем.

Схватив Трента за рукав, Никита поднялся по ступенькам, и открыв левую створку зашел внутрь. Едва они отошли от порога, дверь тут же захлопнулась.

Хмыкнув, Яна опустилась на корточки, поставила на ступеньки Кузю.

— Йе-а-а⁈

— Да, ты выбирай.

— Йе-а-а!

«Ответив», уродец споро запрыгал по ступенькам. Забравшись до верха замер, принюхиваясь, а затем тут же вцепился в косяк правой двери. Открыть не получилось, и он тут же заверещал.

— Йе-а-а!!!

— Сейчас помогу!

Поднявшись, Яна надавила на ручку, и ее подопечный тут же нырнул в темноту. Оглянувшись на меня, девушка широко зевнула.

— Поздно уже. Увидимся.

С этими словами она вошла внутрь, оставив меня одного. Стены тут же стали давить, будто угрожая. Мол, не лучше ли тебе, парень, развернуться восвояси…

— Ну-ну.

Подойдя к средней двери я дернул за ручку…

…но та не поддалась.

— Я ведь все равно войду.

В конце концов, не я предложил эту игру. И если правила будут нарушаться…

Скрип!

Не успел я додумать, как дверь поддалась, открыв для меня темный проход.

— Так-то лучше.

Стоило мне войти, дверь за спиной тут же закрылась, погрузив меня в почти идеальную темноту. Впрочем, спустя пару мгновений, я разглядел впереди огонек. Ничуть не смущаясь, я двинул прямо к нему и вскоре дошел до уютного каминного зала. Стены были заняты уходящими под высокий потолок книжными полками, потрескивали в очаге дрова. Неподалеку от него стояла пара кушеток. На журнальном столике рядом с одним из них поблескивал гранями бокал с непрозрачной жидкостью.

Подойдя ближе еще пару секунд я размышлял, а потом окончательно убедился, что все понял верно.

Взяв бокал, я присел на кушетку, пару мгновений разглядывал тягучую похожую на кровь жидкость, а после залпом опустошил сосуд. Тело мгновенно наполнилось усталостью.

Я лег.

Вскоре мое сердце перестало биться.

* * *

… солнце палило.

Жара проникала под майку, под шорты, под заботливо надетую миссис Джонс мне на голову панамку. Я держал в руке мяч, стоя у входа в футбольную коробку. Раз меня отпустили на поле, значит перелом уже сросся, а Джонсам — моим приемным родителям — оставалось одна или две недели. Они станут жертвами теракта, и я снова превращусь в сироту. На этот раз уже навсегда.

— Здесь есть кто-то? — спросил я негромко.

Я и так видел, что поле пустое, просто хотел услышать свой голос. Смотрел я с непривычной высоты. Кажется, мне было лет девять. Может десять. Точно не одиннадцать, потому что в одиннадцать я уже жил на улице.

Чуть помедлив, я зашел внутрь коробки, кинул мяч на грунтовку, что заменяла газон.