— Это на них не похоже, — задумчиво проговорил Мойзес. — Перешли к ответному террору без всякого слюнтяйства? Боюсь, что нам тогда будет худо, они нам всех «попутчиков» передавят, как хорь курей.

— Уже передавили, не знаем, кого послать за дневниками Яковлева. Но будем работать, что-нибудь придумаем.

— Хорошо…

Договорить Мойзес не успел, как дверь в комнату отворилась, и на пороге появился дежуривший чекист.

— С аванпостов привели краскома Рокоссовского из 30-й дивизии, бежавшего от белых. Говорит, что имеет важное послание к вам.

— От кого? — Оба собеседника спросили чуть ли не хором. Мойзес при этом чуть не вскочил с лавки.

— Говорит, что от «Ключа». Именно так, если я правильно понял.

На добрую минуту чекисты словно окаменели, с крайним изумлением глядя друг на друга. Первым опомнился Мойзес, обратившийся к дежурному внезапно охрипшим голосом.

— Давай его сюда. Это наш «друг» решил напрямую с нами поговорить. А то его цепной пес от самого Ачинска за мной гонится, только догнать никак не может. Вот и решил теперь в переговоры вступить? Или покуражиться?

Красноярск

— Вы верно расшифровали аббревиатуру АКМ и РПК, но не могли знать фамилию Калашникова, — Ермаков засмеялся и бросил взгляд на взятый из Иркутска «дегтярь» с круглым диском — подарок ижевских рабочих.

— Пулемет хорош, но для своего времени, а оно уже идет. Создан ведь в двадцатые годы — допотопный, конструкция архаичная. Зато сейчас уже есть нечто другое, пока еще на бумаге и в деталях.

Константин Иванович улыбнулся, наклонился к портфелю и выложил на очищенный от посуды край стола несколько эскизов, и все тут же наклонились над ними, изучая схематичные чертежи оружия, которое скрывалось под названиями АКМ и РПК Листки были оценены по достоинству, удивленным оханьем и почтительными взглядами — вот, мол, какой у нас замечательный военный министр, обо всем думает.

— Ижевские оружейники действительно мастера умелые, левши, прямо слово. Сборка ППС-43 уже налажена, правда, «автомат» укрылся под твоим именем. Не возражаешь?

Шмайсер не возражал, он продолжал смотреть на чертеж АКМ. А Ермаков выложил на стол в дополнение чертеж единого пулемета под ленточное питание — полная компиляция надежного ПКМ.

— Пока пару штук сделали под японский патрон «Намбу». В феврале по десятку в день, ну а с марта три десятка. С лета полсотни, но, может, штук шестьдесят в день. С японцами по отливкам и стволам договоренность имеется. Поставки с марта пойдут. Сделать больше невозможно, и материалов нехватка, да и не нужен «шмайсер» по большому счету.

— Как не нужен? — с сомнением покачал головой Фомин.

— Я имел в виду в больших количествах, — поправился Ермаков. — Пехоту им вооружать нельзя, патрон очень слабый. Соответственно, применение тоже ограничено, и там, где дальность стрельбы маленькая — тайга, короче. Ну, еще жилые строения. А вот эта штурмовая винтовка рассчитана на японский патрон, он слабее нашего, а потому автоматика будет без усиления, а вес оружия почти такой же, как у «арисаки».

— У нас додумались до промежуточного патрона, даже сделали, — немец усмехнулся. — Но я представить не мог, что сможет сгодиться японский патрон.