— Какая там, к чертовой матери, тень?! — Вместо того чтобы успокоиться, Круглов впал в еще большую ярость. — Вы отлично поняли, о чем я говорю, не притворяйтесь! Я вам не дам замусорить Москву! Слышали? Не дам!

При каждом слове мэр гневно тряс своей пышной кудрявой шевелюрой песочного цвета. Всего три года назад Игорь Михайлович был лыс, как школьный глобус. Но вот однажды к нему в гости пожаловал с рабочим визитом кудрявый губернатор одного из поволжских городов — и невольно уязвил нашего колобка в самое сердце. Чтобы где-нибудь на Волге было то, чего нет в столице? Ни за что! Пришлось Круглову решиться на сложную операцию: имплантировать себе искусственные волосы самой модной окраски и потом каждый месяц подвергать их процедуре химической завивки. Кудрявый губернатор из Поволжья вскоре пополнил ряды москвичей и пообстриг кудри, перестав быть конкурентом, — а мэр наш все ходил завитой, как барашек. Чего только не сделаешь за-ради престижа родного города! Уважаю упорство. Его бы еще в мирных целях...

— Игорь Михайлович, дорогой вы мой, — произнес я, с особым садистским удовольствием напирая на слово «дорогой». — Я и сам никогда себе не позволяю мусорить в Москве. Можете мне поверить, окурки я всегда выбрасываю в пепельницу, а после — в урну... Вот, пожалуйста, убедитесь. — Я вытащил из-под стола пластмассовое ведерко с одиноким бычком на дне и показал его мэру. — Кроме того, при входе в Кремль я всегда вытираю ноги. И при выходе тоже. Свидетель тому — Полина Матвеевна, наша уборщи...

— Кончайте ваш базар! — воскликнул Круглов, которого, похоже, доканал мой окурок. — Чего вы мне тут горбатого лепите? Я все знаю — и про концерт, и про дирижабли, и чтобы бумажки с них разбрасывать. У меня никаких дворников не хватит, чтоб потом этот мусор выгрести с улиц. Москва вам не помойка. За-пре-ща-ю!

Выслушав страстную речь мэра, я приободрился. Худшие мои опасения не сбылись. К счастью, московский градоначальник знал далеко не все, да и располагал уже устарелыми сведениями. Значит, у меня преимущество.

Идею с агитационными дирижаблями я, к примеру, сам похоронил много-много раньше, чем отменил концерт на Красной площади. Еще во время думских выборов летающие галоши доказали свою малую эффективность и слабую управляемость: когда этих наполненных гелием пузанов отпускали с привязи, их вечно несло куда ни попадя. Кроме того, на сегодняшний день два наших аэростата — «Гольф-банк» и «Святой Серафим Саровский» — так и так были в нерабочем состоянии. После того как мистер Джеймс Нестеренко стремительно отбыл на Багамы с деньгами своих вкладчиков, «Гольф-банк» надо было срочно перекрашивать и переименовывать. Второй из дирижаблей и вовсе нуждался в ремонте. Месяца три назад во время тренировочного запуска «Святой Серафим» получил серьезную пробоину, при посадке задев шпиль гостиницы «Украина». Правда, у нас был еще резервный «Элефант» — аэростат в виде огромного белого слона, давний подарок Республиканской партии США. Но в одиночку запускать предвыборного слона просто смешно.

И все же нет худа без добра.

Раньше фиаско с дирижаблями я записывал в пассив. Теперь же мои организационные неудачи можно обернуть себе на пользу. Мэр хочет уступок, и он их получит. В такой ситуации я спокойно могу ему скинуть пару глупых шестерок, выдав их за крупные козыри. Здесь главное — действовать по порядку. Начнем с Красной площади.

— Многоуважаемый Игорь Михайлович! — приветливо сказал я. — Пожалуйста, не надо так нервничать. Мы с вами представляем одну ветвь власти, неужто не договоримся? Я, со своей стороны, готов пойти навстречу городской администрации. Только объясните, чем вам не нравится предвыборный концерт?

Круглов набычился, рукою взъерошил кудри.