— А то вы не знаете! — с надрывом проговорил он. — Шум, бардак, децибелы! Старинная кладка стен во всем районе нарушится от вашей тряски! Крыши над бассейнами провалятся! Молодежь заплюет наши мостовые жвачкой, огрызками... пивными пробками, стеклянными осколками от бутылок... от банок!

По мнению Круглова, столичная молодежь сплошь состояла из индийских факиров, умеющих плеваться жестью и бутылочным стеклом. Но не будем придирчивы к словам. Наш Михалыч академий разных не кончал, он пророс в мэры из самой толщи народной жизни. Как у классика: «Детство» — «В людях» — «Мэрия».

— Убедили-убедили! — Я поднял руки вверх в знак примирения и согласия. — Вы правы. Концерт отменяется.

Я вернулся к столу, поднял черную телефонную трубку и приказал:

— Ксения, Волкова срочно ко мне. Если его нет на месте, разыскать и доставить.

— Разыщем, Болеслав Янович, — несколько растерянно ответила секретарша. Ксения решила, что у нее начинается болезнь дежавю. Ничего, я ей потом все растолкую.

Очень скоро в дверях появился сумрачный Валера Волков.

— Какие будут распоряжения? — спросил он, рассматривая паркетный пол кабинета. Валера все еще был на меня сердит. Как же, я ведь подрезал крылья его буйной фантазии!

— Значит, так, Волков, — отчеканил я. — Гала-концерта на Красной площади не будет.

— Да понял я уж, понял, — буркнул Валера в пол. — Мне, Болеслав Янович, повторять два раза...

— И не спорь, и не проси! — Я повысил голос. — В общем, я отменяю твое мероприятие. Хочешь — жалуйся хоть Президенту.

Валера вскинул голову и с опаской глянул на меня: не превратился ли часом Глава администрации в механическую куклу с органчиком внутри, долдонящим один и тот же монолог?

— И не спорь! — повторил я, сделав страшные глаза. — Московская мэрия справедливо указала мне на тяжелые экологические последствия твоей идеи для центральной части города... Мы патриоты столицы или нет?

Тут Волков наконец-то заметил в углу кабинета насупившегося Круглова. Я тихо кашлянул, призывая нашего шоумена проявить максимум сообразительности. А заодно вспомнить, что он когда-то закончил театральный институт. Ну, Валера, давай, сопротивляйся. Мы должны показать, что ради мэра идем на очень большие жертвы.

— Болеслав Я-а-анович! — весьма натурально заныл наш главный шоумен. — Но все ведь уже готово... Программа сверстана, объявления пошли в типографию, звезды дали согласие...

— Никаких «но»! — отрубил я. — Мы с Игорем Михайловичем ответственно тебе заявляем: нет!

— А может быть... — жалобным голосом проговорил Волков.

— Никаких «может быть»! — оборвал его я. — Мы с Игорем Михайловичем... — Каждый раз, когда я произносил вслух это сочетание, мэр в углу недовольно крякал. — Итак, мы с Игорем Михайловичем просто категорически вам запрещаем...

Некоторое время Волков для вида поупирался, затем — как бы убитый горем — всплеснул руками и со словами «Режете без ножа!» покинул мои апартаменты. Кажется, наш балаган помог и Валере окончательно примириться с отменой звездной тусовки у кремлевских стен. Его идея, по крайней мере, не пропала зря. Точнее сказать, она пропала с пользой.

— Вот, пожалуйста, — сказал я мэру. — Мы уже плодотворно сотрудничаем, не так ли? Одна ваша просьба исполнена. Теперь насчет дирижаблей: их тоже не будет... Идите сюда! — Я поманил Круглова к открытому окну кабинета.

Московский градоначальник медленно приблизился. Багровых тонов на лице колобка стало заметно меньше, однако там все еще удерживалось ожидание подвоха. Круглов не верил в быстроту победы надо мной.