Внутренне я вздохнул. Секреты Алексея — ну, конечно…

— Вижу, что понимаешь, — кивнул он. — Тогда не молчи — скажи, о чем подумал.

— Я почти ничего не зна…

— Неправда, — перебил он. — И, кстати, добавлю, что я перечислил не все средства, которые убьют твою сестру в случае чего. Есть еще кое-что.

Сука.

Я вдруг понял, что дело хуже, чем я думал. Итон не просто обучался культивации, он обучался еще и Закону Перемен. И явно знал его лучше, чем тот же Алексей. Иначе бы не добавил сейчас в разговор дополнительный фактор. Мои знания о происходящем тут же уменьшились, просчитать будущее стало значительно сложнее.

Его явно кто-то учил. Не Алексей и не темный. Кто-то, чье понимание Закона Перемен было куда глубже. Кто знал, как один культиватор может одолеть другого…

— Отвечай, — сказал Итон. — О каком ответе ты подумал.

Нужно выдать ему что-то. Что-то, что не нанесет нам вреда…

— Грофран, — сказал я. — За ним…

— Чушь, — перебил меня предатель. — Меня он не интересует.

Гм… этого я не ожидал. Сам я чувствовал, что грофран важен.

— Но убийцы Алексея охотились за ним…

— Я прекрасно об этом знаю, — отмахнулся Итон. — И это очень-очень хорошо. Пусть Ротшильды передерутся с Доминиумом, пусть заберут себе секрет производства. Да, у грофрана есть уникальные свойства, но по сравнению со стихийным и системным металлом это все равно обычное железо.

— Я не знаю секрета его производства, — ответил я честно.

— А нет никакого секрета. Алексей создал печать, отпечаток которой нужен, чтобы заработал миксер, в котором происходит электролиз бокситовой руды. Если отпечаток не обновлять, то миксер постепенно теряет свои свойства. Из восемнадцати миксеров Уорвик-Металл на данный момент работают только двенадцать. Остальные тоже выйдут из строя в течение пары лет. И больше грофрана не будет. Все, что требуется — эта печать. И слабенький культиватор, чтобы ею пользоваться. Ротшильдам этого будет достаточно. Мы пожертвуем малым, чтобы сохранить главное.

Он примолк…

— Ну что, что это — главное?! — воскликнула Софи нетерпеливо. Кажется она опять забыла и про бомбу и про яд.

— Пусть нам твой брат скажет, — бросил на нее взгляд Итон. И снова повернулся ко мне. — Так что это?

Я ничем не рисковал по той простой причине, что мне ничего не было известно. Потому я и сказал то что мне на самом деле пришло в голову:

— Учитель.

Впервые за время разговора на лице Итона появилось подобие улыбки.

— Именно.

Я, сказать по правде, до этого думал, что никакого учителя у Алексея не было. Точнее был, но только такой, которого старший Фэнс давно превзошел. Очень уж он походил на самоучку. Талантливого, уникального, но самоучку.

А вот в самом Итоне я чувствовал другое.

— Я должен найти его, — сказал он. — Найти того, кто учил твоего отца. Того, чьи наставления прошли мимо ушей вашего бездарного папаши… — На этих словах Софи возмущенно воскликнула, но предатель не обратил на нее внимания. — Он был слишком погружен во внешнее, в свои железки, и не думал о главном. Он понятия не имел о том, как пользоваться Книгой Перемен…

Оборвавшись на последней фразе, Итон уставился прямо на меня, и, хоть внешне я себя и не выдал, явно почувствовал, что мне известно это название.