— Я люблю руками работать, — ответил я.

— Уж в этом не сомневаюсь.

— Маша, — чуть попрекнула ее шатенка.

— Мне сказать даже ничего нельзя?

— Можно.

— Вот именно.

Сделав предельно независимый вид, девчонка резко развернулась и зашагала в сторону выхода из зала, старательно качая бедрами. Если у Яны джинсы были на пару размеров больше — уж не знаю специально или нет — то рыжая явно еле-еле в свои залезла. Так что покачать там было чем.

— Нравится?

Не так уж и долго я пилился — по сути, только мельком глянул — но от Яны это не укрылось. Я же, посмотрев снова на нее, взгляд уже отводить не стал. Она, кстати, тоже. Судя по всему, она в этом искусстве — «молчаливых взглядов» — считала себя профи. В ход пускать не стеснялась.

Прошло, наверное, секунд десять, прежде чем я ответил:

— Нравится.

И пусть гадает, что я имел ввиду.

Скорей всего, дело было в этом странном ощущении — что я не видел ее страницы в Книге — но на какое-то время я реально отключился от любых других мыслей. И не видел ничего кроме ее лица. Даже не лица — глаз.

Понятия не имею, чем бы все это закончилось — редкое чувство для Мастера Перемен — если бы в этот момент…

— Михаил!

Яна оторвала взгляд первой, и тогда уже и я посмотрел…

— Привет! Я тебя все ищу!

…на Соловьева. Сказать по правде, я уже немного забыть про него успел связи со всей этой историей с Библиотекой, а после с Птицкерами.

Сверкая широкой улыбкой, золотыми часами и белоснежной рубашкой он подходил к нам.

— Павел Соловьев, — представился он первым делом Яне.

Кажется, хотел взять ее руку: то ли для рукопожатия, то ли — я бы не удивился — для поцелуя. Но она как-то ловко повернулась, качнулась с ноги ногу… В общем получилось, что она этого предложения «не увидела».

— Яна.

Имя, правда, назвала.

Соловьев явно заметил, что произошло. Я с интересом ожидал, что он дальше сделает, но… как оказалось, ничего особенного. Сделал вид, что все нормально, улыбнулся еще шире — как щеки не треснули? — и произнес:

— Яна Тихонова, верно? Что ж, должен сказать, что ваша заявка произвела впечатление. Седьмое место — отличное достижение. Конечно, предварительный тур мало что значит. Большинство стараются во время него прыгнуть выше головы, а на финал никаких идей не остается. Что, разумеется, ошибочная стратегия. Но что сделаешь, некоторым ничего другого и не остается…

И бросил взгляд на меня, «прозрачно» намекая, кого имеет ввиду.

— Вы друзья? — уточнила, глядя на него Яна.

— Деловые партнеры, — ответил с энтузиазмом Соловьев.

— Понятно, — кивнула она. Потом коротко глянула на меня. Добавила. — Что ж, полагаю, вам нужно обсудить дела. А мне нужно вернуться к работе над стендом. Хорошего вечера, господа.

Стоило ей отвернуться, улыбка с лица Соловьева тут же слетела.

— Что, думаешь, раз какая-то девка посмела так себя со мной себя повести, то и тебе все с рук сойдет? — проговорил он, все еще глядя Яне вслед. Она уже отошла достаточно далеко и слышать его не могла.

На это я не ответил.

Коул уже прислал мне небольшую справку насчет него, и по всему выходило, что Соловьев не на пустом месте вые… гм… хвастал. В последние годы его род примечали в Клане Толстых (7), и не в последнюю очередь за счет самого Соловьева. На прошлогоднем конкурсе он занял итоговое пятое место.