Отец Онуфрий что-то прошептал царю на ухо.

    – Ишь как завернул-то красиво… угу… Это, значится, не нечисть, а политэмигранты от Зилантийской инквизиции сбежавшие, – пояснил Владемир, – куда ж им бедным деваться, если в Зилантии к власти пришли эти… как его… – патриарх вновь склонился к уху царя, – …коррупционеры. Народ древний обижают. Мы испокон веков живем с ними в мире. Ни домовых, ни леших, ни русалок с водяными не забижаем, ну и они к нам с добром завсегда. Даже с Кощеем Бессмертным мирный договор заключили.

    – Правильную политику ведешь, царь батюшка! – восторженно грянула дума.

    – А я бы их всех поганой метлой! – диссонансом прозвучал в общем хоре петушиный голосок боярина Епифана.

    – Бей Епишку!

    Бояре тут же сорвались со своих мест и начали дружно мутузить несогласного с политикой царя батюшки коллегу. Владемир удовлетворенно крякнул, затем, напустив на себя грозный вид, треснул скипетром об пол.

    – Как посмели в моем присутствии драку затеять?

    Бояре торопливо затолкали Епифана под лавку, прикрыли своими шапками, дабы не смущать его видом царя батюшку, и вновь расселись по местам.

    – В связи с этим, мною учреждено новое управление подчиненное святой инквизиции под названием МЧС.

    – Это что ж за название такое нерусское, МЧС? – раздался из-под лавки голос непокорного Епишки, – совсем забыли обычаи наши правосла…

    Сидевший над ним на лавке боярин дернул ножкой, и Епифан заткнулся.

    – Поясняю. Министерство Чрезвычайной Ситуации. Племяшка моя пропала. Это разве не чрезвычайная ситуация?

    – Еще какая, – закивала головами дума.

    Из-под лавки появилась голова боярина Епифана, и взмолилась, выплюнув сломанный зуб.

    – Царь батюшка, давай ишо кого выберем в аппожицию. Поимей шовешть, у меня ж вшего три жуба ошталось.

    – Ага! Вот он и раскололся ворог! – завопила государственная дума, – царь батюшка, на кол его! Он супротив демократии пошел.

    – На следующем заседании боярской думы мы этот вопрос рассмотрим, – успокоил их Владемир.

    – Насчет кола? – обрадовалась дума.

    – Нет, на счет переизбрания оппозиции.

    – У-у-у… – разочарованно завыла дума.

    – Ну, таперича держитешь! Ох я на шледуюшем аппожишионере оторвушь! – возликовал Епифан.

    Владемир постучал державой по подлокотнику трона.

    – Отвлекаемся от темы. – В тронном зале тут же воцарилась тишина. – Порешили мы заслать в государство брата нашего меньшего тайного агента, дабы разведал он там все, определил, кто смуту и раздор сеет, и доложил нам об этом честь по чести.

    – Правильное решение царь батюшка! – дружно грянула боярская дума.

    – Чушь шобачья, – простонал из-под лавки боярин Епифан, честно отрабатывая тяжкий хлеб ярого оппозиционера.

    На этот раз бедолагу пинать никто не решился, прекрасно понимая, что скоро может оказаться на его месте, и ему это отольется сторицей.

    – Что-то демократичный дух у моей думы начал падать, – озабоченно прошептал уголком губ Владемир в сторону патриарха.