|
Что, согласно бытующему ныне мнению, является несомненным плюсом к их женским достоинствам. Это Ванюшка у нас ребенок для этого мира продвинутый. С компьютером на «ты», да и специально доставленный из передового двадцать первого века домашний учитель весьма лестно отзывается о его успехах в арифметике и языках. Последнее-то совсем не удивительно - наследственность. (При любом упоминании об этом меня распирает от гордости, словно воздушный шарик от мощной струи воздуха.) Любой мелкий черт, повертевшись по злачным местам совершенно ему незнакомого народа недельку-другую, начинает вполне сносно разговаривать на местном наречии. Так чего уж тут про высших существ говорить.
Скрипнув дверью, в избу вошел Добрыня. Как всегда чинный, неспешный… и такой огромный. - Не помешаю? - Ну что ты. Присаживайся к столу, - предложил я. - Сейчас завтракать будем. - Так уже день на дворе. - Лучше поздно, чем никогда. - Так я уж отзавтракал в трактире, - ответил Добрыня Никитич, опустившись на скамейку. Он отвязал от пояса кумачовый кошель и принялся старательно развязывать его. - В шинке «Косолапый обжора на привале». - Значит, обедать, - решил я, с легкостью находя выход из тупиковой ситуации, - А вы, молодой человек, свое молоко все же выпейте. - Что-то не хочется. - Мама что тебе перед отъездом говорила? - Что очень любит меня, - начал перечислять маленький хитрец. - Чтобы я побольше на свежем воздухе бывал… А мы вот с Доблей на свежем возду… - А еще? - не давая ему перевести разговор в другое русло, настойчиво поинтересовался я. Он научился хитрить не так давно и с той поры усердно совершенствуется в этом крайне важном для жизни человеческом умении. - Чтобы без взлослых со двола не ходил. А Леке, он ведь взлослый. С ним можно? - С Рексом нельзя. - А… - С Пушком тоже нельзя. И перед тем как идти, нужно у меня спросить: «Можно ли?» - Сплошу, - пообещал Ванюшка. - Молодец. А еще что говорила? Про поведение, - напомнил я. - Чтобы за тобой плисматливал, - признался ребенок, вызвав у меня неожиданный приступ кашля. - А то в постели до обеда валяться будешь и елку не налядишь… - Э… Вообще-то это к делу не относится. Я про что тебя спросил? - Что мама говолила. - Она ведь говорила, чтобы ты нянек слушался? Три дородные тетки в унисон кивнули, подтверждая достоверность моих слов. - Говолила, - поник головой ребенок, всем своим видом пытаясь походить на первых Христианских мучеников. Вздохнув так жалобно, что впору учить стенаниям привидений, он взял в руки кружку с теплым молоком и принялся его пить медленно, мелкими глотками. Не сводя при этом с меня своего жалостливого взгляда, полного вселенской скорби и осознания вопиющей несправедливости этого жестокого мира, давшего взрослым право заставлять детей пить противное теплое молоко с медом. Брр… какая гадость! Терпеливо выдержав его взгляд, я выстоял против психологической атаки и был вознагражден чувством выполненного отцовского долга. - Допил? Вот и умница. - Попили-покушали. - Радостно квохча, няньки принялись кружить вокруг дитятки. |
