|
Он забрался на причал, новые доски приятно пружинили под ногами; пахло тиной, водой и немножко бензином. Моторки тёрлись друг об дружку, издавали неожиданные звуки. Медленно он прошёл до конца причала, постоял, повернулся обратно. Остановился рядом с дельтапланом. Один поплавок его был изрядно помят. Сиденья располагались рядом — легкомысленные, из чёрного пластика, в дырочку. На крыле исполнен был номер: «ПР-17» и название «Пеликан». У причала аппарат удерживал простой велосипедный замок. — Нравится? — спросил кто-то рядом. — Да вот… заинтересовался, — сказал Юра, оборачиваясь. Перед ним стоял совсем квадратный мужичок с головой в форме усеченной пирамиды. Мужичка украшали камуфляжные шорты с кобурой на поясе. Из кобуры высовывалась зализанная рукоятка какого-то револьвера; в револьверах Юра не разбирался, поскольку не понимал, в чём их смысл. — Покататься хотите? — продолжал мужичок. — Ваш, что ли? — Нет. Я тут охранничаю. Так хотите? — Не знаю. А почём? — Полторы. — Что, новыми? — Копать мой лысый череп! Старыми, конечно. — Всего-то? — Ну. Можно, конечно, и больше. Если дольше. А так, над заливом — полторы. — А давайте. — Щас. Алё-она!!! Пассажир пришё-ооол! Девушка под полосатым зонтом отложила книжку, села, сидя натянула шорты и футболку, нахлобучила на лицо огромные очки, на голову — белую кепку-трансвааль, встала, отряхнулась, попрыгала. Обуваться не стала, пошла по песку босиком, по кроссовке в каждой руке. Юра улыбался про себя. — Здравствуйте, — сказала она, подойдя. — Вы, что ли, полетать хотите? — Я, — сказал Юра. — Хотя мне жаль, что я вас отвлёк от… э-э… — Нормально, — сказала Алёна. — Всё равно уже не загар, солнце низко. Вы на таких раньше летали? — Нет, — признался Юра. — Ну, тогда слушайте: пристёгивайтесь плотно, там перед сиденьем такая скоба есть обрезиненная — держитесь крепко, руками не машите. Блевать захочется — блюйте вправо от себя. Ну а всё прочее понятно интуитивно… Всё это время Юра откровенно любовался лётчицей. Из-под кепки спереди выглядывал рыжевато-пшеничный чубчик, сзади — такой же хвостик с совершенно выгоревшими кончиками волос (когда успела?), а по бокам — округлые ушки, намекающие на мультяшную мышастость. При откровенной блондинистости брови были тёмные, тонкие и с ироническим изломом; в прищуренных глазах таился какой-то очень редкий невиданный цвет — неужели настолько синий? Короткий острый носик был лихо вздёрнут и украшен созвездием (прихватывающим и высокие скулы) неярких веснушек; губы хитро подрагивали. — Вы думаете о чём-то другом, — сказала лётчица. — Пытаюсь сообразить, что это за созвездие. — Юра показал пальцами на свою переносицу и скулы. |
