|
Вернее, была какая-то двойственность: Алёнка очень нравилась ему как женщина, и он готов был в любой момент изменить положение вещей, — и в то же время ему нравилось, очень нравилось то, что между ними происходило сейчас, этакая игра в недоступность и в то же время — предельная откровенность; с Алёнкой можно было говорить обо всём, ничего не скрывая и ничего не стыдясь, и такого собеседника в жизни Юры до сих пор ещё не было ни разу, никогда. — А вот тогда, в первый раз, помнишь — когда в той бухточке были катера, и ты сказала, что место занято, и садиться не будем — вот если бы тогда там никого не было и мы бы сели, что тогда? — спросил как-то Юра; они в порядке исключения просто сидели в кафе под навесом и ели мороженое из больших стеклянных креманок. — Тогда? — Алёнка задумчиво вылизала ложечку; ложечка тоже была стеклянная. — Тогда, я думаю, мы бы потрахались на пляже, а потом ничего не было бы. — Почему? — Я бы тебя отшила. Я умею, ты не думай. — Нет, почему отшила бы? — Ну, не знаю. Я так загадала. Что, мол, ежели чё — то больше и ничё. А ежели ничё — то там как пойдёт. — Странная ты. — И не говори. Сама себе не перестаю удивляться. Ни днём, ни особенно ночью. — Значит, мне проставиться надо тем шашлыкоедам, — серьёзно сказал Юра. — Ты их сначала найди, — хмыкнула Алёнка. — Катера «Питон» и «Игристый», пробью по базе — и вася. — Что? — Вася. Сокращённо от «Вася-не-чешись», что означает «дело сделано». — Забавно. А у нас говорили «вася», когда всё накрылось. Думаю, так звали толстого белого полярного лиса. Так, значит, проставишься? — Обязательно. — Забились. Я проверю, ежели чё. Сверху, как известно, видно всё, ты так и знай… Действительно, найти владельцев и капитанов обоих катеров оказалось делом нехитрым. Катер «Питон» (тип «Морской конёк», производство КНР, рег. № Р 51–64 МО) принадлежал некоему Нафикову Ильхаму Сулейменовичу, а «Игристый» (тип «Юнус», производства Турция, рег. № Р 52–01 МО) — Караваеву Сергею Геннадьевичу, проживает… телефон… Юра полез в записную. Телефон совпал. Однажды он уже звонил по нему. — Привет. — Ну, привет. — Серёга из Дубны улыбнулся. — Говоришь, по делу? — В каком-то смысле. Вот, держи, — и Юра подал ему тубус с бутылкой «Кутузова» внутри. — А главное — не спрашивай, почему и за что. Ты, сам не зная того, сделал для меня большое дело. Я проставляюсь. Это, конечно, не хороший домашний самогон, настоянный на шкурках винных ягод… — Помнишь, да? Кстати, ещё остался немножко, хочешь? Или эту раздавим? — Мне нельзя, я за рулём, извини. |
