Я улыбнулся. Да, Ханна хорошо меня знала. Я пытался бросить занятия спортом, как бросил по четвергам игру с друзьями в покер, но Ричи не позволил мне. Легче было уступить, чем каждый раз выдумывать отговорки.

Спустя две недели после похорон Ханны он появился у моего порога в спортивном костюме и буквально силой потащил меня в тренажерный зал. Пара ранних настойчивых звонков шурина — и я решил, что лучше ему уступить. Таким образом, наши совместные занятия возобновились.

«Следующая часть моего письма будет самой трудной и болезненной. Жаль, но должна признать, что надежды не осталось, лишь сожаление о том, что многого не успела. Главное сожаление — невозможность иметь детей. Я так хотела от тебя ребенка, Майкл, так хотела, чтобы ты стал отцом».

И опять комок в горле. Я снова вынужден был прекратить чтение. Прошептал: «Я тоже хотел ребенка», положил письмо на колени и подождал. Смогу ли я удержаться от слез? Надо продолжать. Я должен узнать, о чем хотела попросить меня Ханна в последний раз.

«У меня последняя просьба к тебе, дорогой, и, надеюсь, ты ее исполнишь».

Все, что угодно. Я сделаю все, что она хотела.

«Мне необходимо убедить тебя, мой любимый, чтобы ты снова женился».

Я задохнулся. Ну уж нет! Я уже думал об этом раньше и понял, что не смогу никогда этого сделать. У меня была любовь всей моей жизни, и она не может повториться. Женившись во второй раз, я обману свою новую жену, обещая любить ее. Буду обманывать ее и себя, потому что в моем сердце всегда будет только Ханна.

«Я так и вижу, как ты качаешь головой, настаивая, что такое невозможно. Майкл, я хорошо тебя знаю. Даже слышу твой протест. Но это очень важно. Поэтому, прошу, выслушай. Любовь к другой женщине никак не уменьшит нашу любовь. Это не означает, что ты будешь любить меня меньше. Я всегда буду частью тебя, как и ты — часть меня.

Ты должен понять, что мой жизненный путь окончен.

Но твой — нет.

У тебя впереди много лет жизни, и я не хочу, чтобы ты провел их скорбя обо мне. Не хочу, чтобы твоя жизнь была потрачена впустую. Ты сделал меня счастливой и сможешь сделать счастливой другую женщину».

Я не мог согласиться с Ханной. Никогда не смогу полюбить другую с такой же силой и глубиной. Она не понимала, о чем просит меня. У меня нет желания любить, равно как и желания делить свою жизнь с кем-то еще.

«Зная твое упрямство, я поняла, что тебе нужна помощь в этом решении, поэтому и составила коротенький список женщин, которые мне кажутся подходящими кандидатурами, и прошу тебя внимательно рассмотреть и обдумать его».

Что?! Список?! Ханна предлагает список возможной замены себя? Если бы я не был так поражен, я бы расхохотался. Впрочем, любопытство возобладало, и я продолжил чтение.

«Помнишь Уинтер Адамс? Мою кузину? Она была подружкой невесты на нашей свадьбе. Уинтер великодушна и любит детей. Она будет хорошей женой. Она к тому же профессиональный кулинар и будет готовить тебе изысканные блюда. Она мне не только родственница, но и близкий друг. Пожалуйста, присмотрись к ней внимательнее».

Разумеется, я помню Уинтер. Они с Ханной были близки. Правда, мы редко с ней встречались с тех пор, как она открыла кафе на Блоссом-стрит, недалеко от моего офиса. Мы с Ханной иногда заходили к ней в кафе. Там подавали прекрасный кофе и вкусные круассаны. Помню, что Уинтер часто звонила Ханне. Припоминаю, что как раз в те дни, когда Ханне поставили страшный диагноз, Уинтер перенесла разрыв с близким человеком, и Ханна, моя великодушная Ханна утешала ее и подбадривала, несмотря ни на что…

Я помню Уинтер на похоронах, всю в слезах, согнутую горем у могилы. Больше я не встречал ее, но смутно припоминаю открытку со словами сочувствия и соболезнования, которую она прислала после.