|
Второй был выше ростом, шире в плечах, с заметной военной выправкой. Седые волосы, седые усы и бакенбарды придавали его квадратному лицу степенность и строгость. Едва завидев Дойла, коротышка кинулся к нему, протягивая руку для пожатия. — Мы тут кое-что обсуждали, доктор Дойл, и, может быть, вы могли бы нас рассудить, — громогласно возвестил он; своеобразный выговор выдавал в нем американца. — Мой друг, генерал Драммонд, всерьез считает, что если бы существовал хороший аппарат искусственного кровообращения, то голова человека могла бы функционировать, будучи отсечена от туловища. — Все зависит от того, на каком уровне отсекать, — холодным, высокомерным тоном произнес Драммонд, кося широко поставленными глазами, отчего казалось, что он уставился на собственный нос. — А я продолжаю утверждать, что тело обеспечивает мозг веществами, необходимыми для его жизнедеятельности, например гормонами, — небрежно заметил коротышка, словно речь шла о сущем пустяке вроде отправки письма. — Не говоря уже о том, что болевой шок, сопутствующий такого рода операциям, не даст мозгу шанса выжить. — И все же я беру на себя смелость утверждать, Джон, — сказал генерал, — что если отсечь достаточно низко, то голова сохранит способность разговаривать… — Видите, доктор, у нас несогласие с генералом и по этому пункту, — сказал сэр Джон Чандрос, хозяин Рэвенскара. — Даже если сохранить гортань и голосовые связки, голова все равно лишится насоса, который должен гнать воздух. Что вы скажете по этому поводу, доктор Дойл? Как специалист. — Извините, но на эту тему мне… не приходилось размышлять. — Но это один из самых интересных вопросов, которые будоражат наше воображение, не так ли, доктор? — воскликнул Чандрос, считая, по-видимому, что их знакомство уже состоялось. — Да, это настоящая головоломка, — с иронией произнес Дойл. Чандрос оглушительно расхохотался. — Действительно головоломка! Отлично. Разумеется, головоломка. Как тебе это нравится, Маркус? Генерал в ответ только фыркнул. — Уже лет тридцать, как Маркусу надо бы хорошенько посмеяться. Да-да, именно так. Драммонд снова фыркнул, но похоже было, что ему пришлось по душе замечание Чандроса. — В таком неисправимом цинике, каким является мой прославленный друг, наивность просто потрясает, — сказал Чандрос, бесцеремонно хватая Дойла за руку и увлекая его за собой. — Послушайте, доктор, независимо от того, о чем мы тут с вами болтаем, скажу вам одно: человечество стоит на пороге величайшего научного открытия, которое перевернет все наши представления о жизни как таковой. Драммонд фыркнул в третий раз, но понять, что он хотел выразить этим, не было никакой возможности. — Генерал Драммонд скажет вам, что я возлагаю слишком большие надежды на будущее. Не буду отрицать. Я и в самом деле убежден, что если человеку нужна надежда, то лучше всего поискать ее в завтрашнем дне. Да, именно так, и не иначе. Я был в Америке, провел там много лет… Нью-Йорк, Бостон, Чикаго… Вот это города! Только там вы начинаете понимать, что такое прогресс. Прогресс и бизнес. Американцы знают в этом толк, уверяю вас, это у них в крови. Бизнес — вот что отличает американцев от всех остальных людей. Своим оптимизмом они заразили меня, и поэтому я не перестаю твердить: если у одного человека есть стоящая идея, а у другого есть деньги на ее воплощение, то вместе они могут перевернуть мир. Изменить мир, черт побери, переустроить! Бог дал человеку власть над миром, и уже давно пора прибрать его к рукам. |
